Да и иногда любовь приходит сразу. Просто человек не сразу ее чувствует.
— Скоро узнаем, — с какой-то глупой улыбкой сказала я. — Дней через пять…
По моим расчетам как раз тогда у меня должны начаться «женские дни». А другого способа диагностики беременности в этом мире я не знала. Тестов тут точно нет…
— Жаль, что запах и энергетика женщины так рано не меняются, — сказал Край. — Надежда есть… Но ты должна понимать: если ты все же беременна, то нам придется изменить планы. Возможно, тут опять же помогут фениксы — они лучше понимают, как растить высшего мага. Ведь ты не сможешь воспитывать сына в своем мире, лет в пять он начнет обращаться, в нем проснется магия… А ни ты, ни он не будете иметь никакого понятия, что с этим делать. Я мог бы жениться на тебе… к этому меня призывает долг чести. Но и я понятия не имею, как воспитывать пауков…
— Я не хочу, чтобы кто-то женился на мне «из долга чести», — твердо сказала я. Почему-то мысль о возможной беременности придала мне мужества и твердости. — Пойдем, Край. Я рада, что ты рядом. Спасибо тебе. Думаю, мы приняли верное решение. Нам нужно время, чтобы найти в союзники высшего мага. И прояснить этот вопрос… А еще я хочу есть.
— По пути будут ягоды, — сказал Край, вставая. — А чуть позже я поохочусь…
Глава 17. Интермедия (Альберт)
В последние годы я был сам не свой. Тревога и странные, мучительные мысли охватывали все чаще. Наверное, сказывалась приближающаяся смерть. И я, как старик, все больше думал, куда ж потратил отмеренное мне время...
И получалось, что прожил жизнь бестолково – более подходящего слова нет. Потратил на что-то... малозначительное. Вроде бы сделал много ценного – укрепил границы, поставил на место этих шкурных выскочек, отстроил старые города, организовал поставки тапорэ, наладил дипломатию с фениксами... Войду в историю как прекрасный король, побеждающий и на поле боя, и в политических и экономических играх.
Но что двигало мной, чем я жил? Чем был наполнен я сам?
Не правлением. Править я всегда умел, получалось как-то само собой. Я жил горячей жаждой мести. Пылал ненавистью и играл в холодные бесполезные игры... Началось все, когда я был совсем молод. Когда отчаяние и злость охватили меня. С тех пор, похоже, они так и держали меня в тисках, не давали расправить крылья. Ведь все время казалось, что я вот-вот взлечу, но не мог, – словно крылья за спиной были связаны. Впрочем... у нас нет крыльев. Они есть только у фениксов и этих коварных ящеров, которых я хотел бы истребить до последнего.
Часто сам шпионил у их границ, завел множество агентов, несколько раз мне даже удалось нагадить драконам во внешнеполитических и экономических вопросах. Совершенно не то, чего хотелось, но чувствительный укол по самолюбию этих тварей. И все это было... бесполезно. Я вдруг начал понимать это.