— Я понимаю, — так же спокойно ответил Край, словно заразившись этим спокойным, жестким тоном. — Но я сам буду решать, насколько я свободен. Я останусь с тобой. И с Таей.
— Так, хорошо, мальчики, всё! — сказала я и встала между ними. Нужно ковать железо пока горячо, пока мы все в условном равновесии, и никто не пытается никого убить или ударить. — Я рада, что мы пришли к... консенсусу. Давайте теперь решим, что нам делать дальше!
— Подожди, Тая, — вдруг усмехнулся Альберт. Сделал резкий шаг вдоль меня — к Краю. И сильно, стремительно ударил его кулаком в лицо. Так же, как сам Альберт до этого, волк лишь немного качнулся. Его рука приподнялась, чтобы ответить... но его кипение быстро улеглось, словно под чайником выключили огонь.
— Еще раз притронешься к ней против ее воли, и я спущу твою мохнатую шкуру, — сказал Альберт волку. И добавил, глядя на меня: — Он знает, что это справедливо.
И тут Край усмехнулся.
— А если по ее воле? — усмехнулся он, глядя в лицо Альберта. — Может ведь быть и так, паук...
Я заметила, что Альберт крепко сжал зубы.
— Тогда это ее выбор. Но лучше... даже не пытайся, волк... — процедил он.
— Никто не помешает мне пытаться, — ласково улыбнувшись в мою сторону, сказал Край. — Я ведь ей нравлюсь. Она просто еще не... распробовала.
Взгляд Альберта полыхнул, и я заметила, что вокруг правой руки собирается голубое пламя.
— Все, быстро прекратили! — закричала я и снова встала между ними. — Мы должны понять, что делать дальше, а не ссориться! А ты, Край, — я пристально посмотрела на волка, вкладывая в слова и взгляд как можно больше решимости. — Перестань провоцировать Альберта! А ты... — теперь я посмотрела на Альберта, — перестань угрожать ему расправой, это унизительно и неприятно! Если вы оба хотите куда-то... эээ... идти со мной... Придется жить в мире! И еще, напомню, я могу быть беременной, поэтому нечего волновать меня вашей неприязнью! Учитесь уважать друг друга!
Не знаю, что подействовало — моя страстная воспитательная речь или напоминание о возможной беременности, но оба мужчины вдруг притихли и даже виновато опустили глаза.
— Прости меня, Тая... — Край протянул в мою сторону руку, но с досадой опустил ее, осознавая, что теперь так просто ко мне не притронешься.
— Извини, я не хотел пугать и волновать тебя... — сказал Альберт, подошел и взял меня за руку. Потом внезапно поцеловал ее. — Извини. Ты слишком хорошая, мы не должны тебя огорчать...
Это «мы» стало бальзамом на мои раны. Если эти двое объединятся хотя бы в том, чтобы не волновать меня, уже будет очень хорошо. Наверное, запрещенный прием — напоминать о том, что я могу быть в положении. Но что еще мне оставалось?