На глаза запросились слезы, я была уверена, что он говорит искренне. Это сквозило во всем – как он наклонялся в мою сторону, как едва заметно дергались мелкие мышцы на лице.
— И мне захотелось, чтобы все было по-настоящему. Я сообщил Альбизе – через того же Принстона, что моих визитов больше не предвидится. Собирался поговорить с ней, объяснить ситуацию. Казалось – ей должно хватить, что несколько лет я осыпал ее и ее семью милостями. Лучше было объясниться... Но навалилась куча дел за год отсутствия: с возвращения я не спал, до тех пор пока не оказался в этом кресле... А все свободное время хотел провести с тобой.
Я ощущала искренность его слов, но после его поведения в начале нашего знакомства, было сложно в них поверить. Хотя... он ведь признался тогда, что ведет себя хуже, чем может, согласился, что порой бравирует. Наверное, теперь это ушло. Вполне возможно, что эти три дня он неотлучно дежурил у моей постели... Сам!
— Ее в чем-то можно понять... — тихо сказала я, хоть оправдывать чудовищную Альбизу мне не хотелось. — Ты был с ней несколько лет, а тут какая-то девушка из другого мира...
— Я никогда не клялся Альбизе в любви и не давал авансов. И не предполагал, насколько далеко простираются ее амбиции, — жестко ответил Альберт. — Она хотела стать королевой, — он недобро усмехнулся. — Даже при самом лучшем для нее раскладе таких шансов у нее не было.
А я подумала, что в Альберте живет два человека. Один — жесткий и циничный. Второй — искренний и глубоко ощущающий... Наверное, есть и третий – властитель, король, которого я еще не видела «в деле».
Я поежилась. Каким бы ни был он сейчас со мной, стоит помнить, что он убил женщину, ту, с кем прежде делил постель. Убил из-за меня, но все равно от этого бежали мурашки по спине.
Но и в проницательности Альберту было не отказать, по крайней мере, сегодня. Он наклонился и четко сказал:
— Тая, Альбиза оказалась тварью. Я ошибся в ней. Думаешь, мне самому это приятно? И мне оставалось только убить ее ради твоей безопасности и безопасности окружающих.
Я кивнула, а он откинулся в кресле и продолжил.
— Мне правда нужно было уехать, но... Наверное, я ощущал, что тебе грозит опасность. Сердце было не на месте... Без причин и поводов что-то все время переворачивалось в груди. И... я вернулся...
— Спасибо, — тихо сказала я. Ведь и верно, именно его возвращение спасло мне жизнь. И, конечно, очень хотелось поверить, что беспокоиться его заставили зарождающиеся нежные чувства ко мне. Дали ту интуицию, что свойственна любящим людям, когда их близким грозит опасность.