Завязки не устояли, похоже, Альберт умел обращаться с ними лучше меня. Он приподнял мое платье, твердые бедра оказались у меня между ног, его рука, обжигая скользнула по обнаженной груди, другая жадно легла на спину.
И вдруг что-то изменилось. Словно колокольчик прозвенел у меня в голове.
— Альберт, стой... — я отстранилась и уперлась ладонью ему в грудь. Еще немного, и мы перейдем черту. А я… я не могу просто переспать с Альбертом. Чувствовала это всей душой. Все внутри вопило — соверши я сейчас этот шаг, и назад дороги нет. Я буду принадлежать ему всем сердцем. Как будто лед на реке сломается, и неудержимые струи воды понесутся, сметая все на своем пути. Я вручу ему свою жизнь, свое измученное сердце, свои надежды…
А значит, не будет портала, не будет возвращения к папе… Я уже сама не захочу!
И я замерла, стараясь унять дыхание, влечение, что сносило разум. И смотрела на него умоляюще — сейчас все зависело от него.
Не остановись он в ответ, и я бы не устояла. Не оставь он мне выбора — и его уже не будет. Но Альберт замер, тяжело дыша и пронзая меня горящими глазами. Чуть отстранился и бросил взгляд на море, явно стараясь не смотреть на меня.
— Что не так, Тая? — спросил он, немного выровняв дыхание. Хриплый голос выдавал так и не унявшееся желание. А в глазах на мгновение мелькнула обида. — Я что-то сделал не так? Слишком грубо накинулся на тебя?
— Да нет же! Не в этом дело! — мне захотелось плакать. Как объяснить это сложное, странное, что не давало мне пересечь черту? — Я… просто не уверена, что готова…
— К чему? — Альберт, кажется, немного успокоился. Он ласково провел рукой по моей щеке. — Почему ты отказываешься от секса? Физический контакт сближает… разве не это нам нужно… Ты ведь хочешь меня… тоже.
— Я не знаю… — Мне стало стыдно. В моем мире такое поведение называли «динамо», и мужчины не любили, когда девушки поступали подобным образом. А я второй раз оттолкнула Альберта… — Я… понимаешь, Альберт, я не могу… делать этого, если не уверена, что люблю… Прости меня, попробуй понять!
В его лице что-то поменялось.
— Ты девственница? — спросил он серьезно.
— Нет… Не в этом дело… Я просто никогда ни с кем этого не делала, кроме мужа… Когда мы с ним любили друг друга! — я чувствовала себя совершенной идиоткой, и больше всего хотелось по-дурацки расплакаться. Да и дрожь нереализованного желания словно ушла внутрь и превратилась в тоску и разочарование. Но по-другому я сейчас не могла… — Прости, я пока не уверена! Мы знакомы всего неделю с небольшим…
Альберт продолжительно и внимательно посмотрел на меня. Казалось, досада борется в нем с пониманием. И вдруг протянул руку, помогая слезть с уступа, ловко и быстро зашнуровал платье, стараясь не касаться моей кожи.