И опять же слегка лукавит Лазарь Моисеевич. Вагоны довольно легко переделать под новую колею, так что проблема была только в паровозах. Снабжение... да, это серьезно! Автотранспорта в СССР катастрофически не хватало, а лошадками много не навозишь. Другое дело, что, судя по рассказам Ковалева, дороги нуждались не просто в перешивке, а в капитальном ремонте, с заменой шпал, рельсов и прочего хозяйства. При этом колеи на новых территориях относились к числу «смертников» — при любом раскладе они либо попадут к немцам, либо будут уничтожены. Неудивительно, что правительство не стало вкладывать бешеные деньги в обреченное дело ради того, чтобы выиграть несколько дней. И, в общем-то, оказалось право — несмотря на железнодорожные проблемы, приграничные части Красной Армии к началу войны были большей частью развернуты.
Но мы отвлеклись. Рассказ Ковалева приведен как пример — вот какими делами ворочал Военный отдел НКПС. По сути, он подгреб под себя все железнодорожное строительство в приграничных районах.
...В том же январе 1939 года было принято очередное Положение об эвакуации промышленных предприятий из угрожаемых зон, являвшееся частью мобилизационного плана, - то самое, которое и легло в основу «великого экспромта».
Тот дурной базар, которым обернулась эвакуация в Первую мировую и в Гражданскую, не убедил советское правительство в невозможности такого мероприятия. Если плохо получилось, значит, плохо планировали, а мы спланируем хорошо, и у нас получится!
Как и большинство «тонких» вопросов государственного управления, тема эта практически не исследована. До «перестройки» она была засекречена, а потом никому не интересна — время диктовало социальный заказ на «преступления режима», а не на то, как «преступный режим» спасал страну. Так что из всей доступной литературы под рукой имеется лишь монография Алексея Мелия «Мобилизационная подготовка народного хозяйства СССР»[163], половина которой посвящена эвакуации — все, что относится к вопросам эвакопланов, приведено по этой работе. Правда, автор доходит только до начала 30-х годов — но, по крайней мере, можно проследить основной принцип составления эвакопланов и вектор их развития. И то хлеб...
Итак, большевистское правительство и не думало ставить крест на столь печально начавшемся мероприятии. Уже 3 августа 1923 года Советом труда и обороны было принято положение «О вывозе из угрожаемых неприятелем районов ценного имущества, учреждений, предприятий и людского контингента». Затем началась долгая и трудная работа по составлению первого плана эвакуации. Большевики были неопытны в планировании (Госплан еще только-только появился, а до тех пор единственным опытом в этой области являлся ГОЭЛРО), и до предвоенных плановых монстров государству было как до облаков. Однако же могучий дуб вырастает из маленького желудя, об этом тоже не надо забывать.