Составлением эвакоплана занимался Центральный мобилизационный отдел НКПС, работал он на основании заявок наркоматов. Уже по составителю видно, что работа заключалась в разборках вокруг того, сколько, чего и куда надо отвезти. Какое-либо критическое отношение к ассортименту, порядку вывоза и местам эвакуации не предполагалось — да и как бы НКПС справился с этой задачей? У наркоматов был груз, у НКПС вагоны, надо запихать одно в другое, и все дела. А поскольку назначенное к вывозу хозяйство запихиваться в имеющееся в наличии количество вагонов категорически отказывалось, можете себе представить, какие вокруг этого дела вспыхивали схватки. Единого же координирующего органа, способного, скажем, умерить аппетиты Наркомзема в пользу ВСНХ (или же наоборот), не существовало.
Что именно везти и что со всем этим потом делать? В задумке предполагалось, что вывезенное оборудование где-то будет работать, но из планов середины 20-х годов это никоим образом не следовало, так что ни одно предприятие не было застраховано от судьбы Петроградского подковного завода.
Первый эвакоплан утвердили 7 мая 1926 года. Он далеко не был документом, способным спасти советскую промышленность, — но он существовал, в этом было главное его достоинство (и как бы не единственное). По этому плану приграничные территории разбивались на три зоны по степени опасности, устанавливался порядок вывоза людей и грузов из каждой зоны. Различали эвакуацию и разгрузку. Первое — это вывоз оборудования или хотя бы жизненно важных его частей, а также квалифицированных рабочих, при прекращении работы предприятий. Второе — с точностью до наоборот: работа продолжается, а вывозится все, что не является для нее необходимым (и что сумеют протолкнуть железные дороги).
Следующий план был утвержден 3 марта 1927 года. В нем была предпринята попытка увязать эвакуацию с воинскими перевозками (до того это нельзя было сделать, поскольку РККА не имела разработанного оперативного плана на начало предполагаемой войны). Впрочем, эвакуацпонные и военные грузы являлись конкурентами — до того, чтобы везти эвакогрузы обратным рейсом после воинских перевозок, додумались значительно позже. Под них предоставлялось 15 783 вагона. Если считать по двадцать вагонов в эшелоне — то чуть больше 500 эшелонов, если по сорок — то около 250. Прямо скажем, небогато.
Тем не менее, заявки наркоматов по Белоруссии и Северо-Западу НКПС обещал удовлетворить полностью, что косвенно говорит о развитии промышленности в этих регионах (проблема Ленинграда рассматривалась отдельно). Зато по Украине заявки жестоко урезали, эвакуация Одессы вообще обеспечивалась на 25 %. Причины, конечно, объективные — плохое развитие транспорта, большие объемы воинских перевозок (армия была маленькая — всего полмиллиона, но и железные дороги тоже дохлые). А ведь проблема-то заключалась именно в Украине! Там был мощный промышленный район, и именно на украинские черноземы в первую очередь нацеливались завоеватели — сперва поляки с румынами, затем немцы.