Все ж таки перевозки кое-как сумели рассчитать. А вот дальше начинался хаос. Грузы направлялись в места, выбранные самими наркоматами, — куда хочу, туда везу. Естественно, все выбирали наиболее «вкусные» районы, в первую очередь Москву. Вопрос приемки грузов и вывоза их со станций не отражался в плане вообще никак. Грузовиков в стране, считай, что и не было, а лошади подлежали мобилизации — так что заторы были обеспечены до небес, но НКПС это уже не волновало, а единого координирующего органа... правильно, не было! Отсутствовала также финансовая смета. Для тех времен это было не смертельно — страна мгновенно вспомнила бы «военный коммунизм» — но неприятно.
План, датируемый 1928 годом, оказался уже вполне приличным, и его приняли за основу дальнейшего эвакуационного планирования. На этот раз зоны эвакуации привязали к административным границам — раньше они обозначались просто линиями на карте (прокомментировать читатель может самостоятельно, правда?). Приграничную полосу разделили на сектора — до тех пор при угрозе нападения, например, Румынии в движение приходила вся западная граница, от Черного моря до Карелии. Причем тут Карелия, если нападает Румыния? А вот такое было планирование. Планы эвакуации надо было привязывать к оперативным и мобилизационным планам РККА, а их более-менее составили лишь к 1927 году.
Сводился эвакоплан образца 1928 года, так же как и первый, в Центральном мобилизационном отделе НКПС на основе заявок наркоматов. НКТорг отвечал за вывоз товарных запасов, НКЗем — племенного скота, НКЗдрав — ценного медицинского оборудования, НКВД отвечал за перемещение людей и состояние эвакуационных баз, Наркомфин — за составление сметы и т. п.
Единого органа, увязывающего потребности разных наркоматов и определяющего степень важности грузов, по-прежнему не существовало. НКПС все заявки удовлетворить не мог, а оборонных приоритетов попросту не знал — не его это дело. Это вело к проценту. К счастью, разбивка по наркоматам была куда менее подробной, чем пятнадцать лет спустя. За эвакуацию предприятий отвечали не десять наркоматов, а один Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), который более-менее способен был разобраться с приоритетами — иначе хаос при таком подходе получился бы невообразимый.
Реввоенсовет, правда, предлагал возложить задачу координирования на Штаб РККА, где как раз сидел незабвенный товарищ Тухачевский. К счастью, идея умерла еще до рождения. Но эвакоплан и без вмешательства военной мысли имел еще столько недоработок, что скучно бы в любом случае не было.