Но самое главное, что следует из этих воспоминаний, — то, что в июле 1941-го Берия курировал работу Новикова. Либо в историю вкралась ошибка, и вооружениями занимался не Вознесенский, а Берия, либо он курировал это производство в каком-то ином качестве. Ответственный за перебазирование предприятий? Или, может быть, председатель ВПК?
А в каком качестве выступает Берия в описанной Ковалевым разборке между ним, Кагановичем и маршалом Куликом? Вот уж транспортом-то он никогда не занимался! Или еще в одной, относящейся уже к 1943 году?
«Донской фронт... 2 февраля 1943 г. закончил ликвидацию окруженной под Сталинградом вражеской группировки... Ставка решила перебросить освободившиеся соединения к Курску для продолжения наступления. Задание срочное. Для его выполнения потребуется около 900 воинских поездов. Товарищи из Наркомата путей сообщения уверили, что порожняк уже на месте, в районе погрузки севернее Сталинграда... Однако оттуда докладывает мне начальник военных сообщений фронта генерал В. И. Дмитриев: ни один эшелон под погрузку войск не подан. Звоню Хрулеву (в описываемое время генерал Хрулев был наркомом путей сообщения. — Е. П.), тот отвечает:
— У тебя такой доклад. А у меня другой. Мне доложили, что эшелоны поданы, а войск на станции погрузки нет.
Странно, не правда ли? Это же не фронт, где иногда не разберешься в обстановке. Это глубокий тыл. Дмитриеву я верю безусловно, знаю его давно как пунктуального и правдивого товарища. Связываюсь с ним: „Поезжай сам, посмотри". Отвечает: „Еду по всем станциям погрузки".
Пока объехал, разыскивая порожняк, все шесть станций, пока убедился, что ничего нет, прошло время. Звоню Хрулеву, и опять пустая трата времени. Я ему: „Нет порожняка". Он мне: „Есть порожняк". Пришлось разыскивать по телефону командующего фронтом К. К. Рокоссовского. Он сказал, что вместе с Дмитриевым они, поделив станции погрузки, буквально обыскали их. Порожняка нет. Стоят кое-где вагоны с военно-снабженческими грузами, не использованными в минувшей операции. Но их мало. Кроме того, нужны платформы для погрузки артиллерии и танков.
Бесплодные разговоры и переговоры на несколько суток задержали перевозку войск Центрального фронта. Я был вынужден доложить Сталину. „Хорошо!“ — сказал он и повесил трубку. Через час позвонил Берия, сказал: „Слушай, приезжай ко мне, будем разбираться". Еду на Лубянку. В кабинете Берии сидит Хрулев, его заместитель по Наркомату путей сообщения Герман Ковалев и еще товарищи. Берия дал слово Хрулеву. Андрей Васильевич стал упрекать нашу службу в неправдивой информации. Тогда я попросил Берию связать нас с командующим фронта Рокоссовским. Он быстро связал, и Рокоссовский, а после него и Дмитриев с другой станции, повторили, что эшелонов нет, а груженые вагоны, на которые ссылается Хрулев, не приспособлены для перевозки войск. На дворе февраль, а печек в вагонах нет. Да и вообще дыра на дыре. Поморозим солдат.