Наталья Семеновна. Родненький мой!
Борис. А как у вас здесь, дома?
Сергеев. Да ничего, в порядке. Кое-что лишнее вывозим, но это на всякий случай. Несколько раз немцы безрезультатно бомбили железнодорожный мост. Станцию и поселок пока не трогают.
Борис. Народ жив и здоров? Волошин, Пыжик... Нина?
Сергеев. Работают по-прежнему, или вернее — лучше прежнего. Шурочка. Нинка про тебя несколько раз спрашивала.
Борис (удовлетворенно). Да?
Шурочка. Интересовалась, пишешь ли ты!
Звонок.
Шурочка. Пойду открою!
Идет в переднюю, открывает дверь. Быстро входит Нина и сразу садится на стул, тут же у двери.
Нина. Что Борис? Говори же!
Шурочка. Успокойся! Рана легкая! В ногу.
Нина (глубоко вздыхает). Верка мне сказала о Борисе. Я так бежала! Запыхалась!
Шурочка. Нинка! Милая! (Целует ее.)
Нина (обнимает Шурочку’). Шурочка! Я так рада, что ничего страшного нет!
Шурочка. Ну, пойдем к Борису!
Нина. Подожди, я сейчас! (Перед зеркалом приводит себя в порядок, вытирает платком глаза, приглаживает волосы, идут в комнату.)
Шурочка. Нина пришла!
Нина (сдерживает себя). Здравствуйте, Борис!
Борис (хочет приподняться. Мать удерживает его). Здравствуйте, Ни...ночка! (Протягивает руку.)
Наталья Семеновна. Не тянись, Боренька! Тебе больно будет!
Борис. Да что ты, мама! Я совсем здоров. (Пожимает Нине руку. Та ищет стул. Стула нет. Берет скамеечку.)
Сергеев (встает). Садитесь сюда, Ниночка!
Нина. Не беспокойтесь, Николай Емельянович! Сидите, пожалуйста! Мне так будет даже удобнее. (Садится на скамеечку у изголовья кровати.)
Сергеев. Да, кстати, Борис, я хотел тебя спросить. Не знаешь ли некоего Сойкина?
Борис. Хромого агронома? Как же! Это интересная история!
Сергеев. Значит, вы действительно знакомы? А Суровцев-то сомневался. Надо ему позвонить. (Встает.)
Борис. О чем звонить? Где Сойкин?
Сергеев. Сойкин арестован.
Борис. Вот это здорово!
Сергеев. Почему здорово?
Борис. Этот же Сойкин предатель. Мы его три дня искали. Как же его арестовали?
Сергеев молчит.
Борис. Что ж ты молчишь?
Сергеев. Надо сейчас же Суровцеву сказать. Как бы этого мерзавца случайно не выпустили. Ах, я старый дурак! Пойду позвоню Суровцеву. (Хочет идти.)
Шурочка. Телефон еще не работает, папа.
Сергеев. Ах, черт! Но как я ошибся в этом Сойкине! Не могу себе этого простить!
Борис. Расскажи же, как его взяли?
Завыла сирена.
Борис. Это что такое?
Шурочка. Очередная воздушная тревога! Мы теперь ведь почти на фронте. Ты что думаешь? Не только ты! Надо окна закрывать. (Закрывает окна, зажигает лампочку, спускает шторы. По радио из столовой доносится: «Товарищи! Воздушная тревога! Воздушная тревога!»)