После коронного эпизода в цирке больше всего любил я эту финальную сцену и в тихие, сонные часы предвечерья исполнял ее для воображаемых зрителей снова и снова. Позже мне часто виделся в мечтах такой вот деревенский театр, где крестьянки расплачиваются за входной билет свежими яйцами, лесорубы — принесенными под мышкой связками хвороста, приказчики из лавок — ванильными палочками, шнурками, булавками для галстуков, а девушки из затененных акациями домов с жалюзи на маленьких окнах отдают мне себя, чтобы попасть на спектакль.
Я так и не сказал ему ничего. Молча пришли мы к пятому бараку, где под стеной, на припеке сидели наши будущие актеры.
Создание театра началось с мытья полов. Потом мы вымыли в третьем бараке стены, скамьи, нетесаные, шершавые доски сцены, распахнули двери и окна. Теплый пар, поднимающийся от сырых досок, и легкое движение воздуха привели нас в приподнятое настроение. В обед мы получили добавочный сахар, а сверх того еще и махорку. Пленные скручивали цигарки из газетной бумаги, а иные гурманы — из туалетной. Я свою порцию пахнущего прошлогодней листвой, крупного табака искурил в трубке.
Трубку я нашел возле рельсов, в первый день, когда нас привезли сюда. Это была английская трубка из корня, с небольшой трещиной на чубуке; затягиваясь, трещину я зажимал пальцем. Я часто держал трубку в зубах, зажмурив глаза и лишь колечками дыма давая знать, что живу.
— Приветствую вас, господа артисты! — начал я, сев к торцу длинного стола, который мы втащили на сцену. — Сразу возьмемся за дело. Я познакомлю вас с пьесой, которую мы покажем 21 апреля 1945 года. Название пьесы — «Дочь колдуна». Жанр — оперетта. Текст и слова песен мои, музыка Корнеля Абаи, декорации Енё Бади. Ну а вы все — исполнители.
— Надо бы текст послушать, — сказал Белезнаи, доставая из подвешенного на шею мешочка окурок.
— Текста нет, — укоризненно посмотрел я на него: уж не мог удержаться и не испортить первое собрание труппы.
— Тогда — стихи!
— Стихов тоже нет.
— Одна музыка, что ли?
— Музыка тоже еще не написана.
— Из чего же будет тогда спектакль? — рассердился старый актер.
— Начнем репетировать — и все постепенно появится. Текст, стихи, музыка — словом, все. У нас будет commedia dell’arte[8]. Я изложу сейчас фабулу, скажу, у кого какая роль, и за работу.
— Спасибо, — встал из-за стола Белезнаи и встряхнул чубом. — Мне такое даром не надо. Тридцать пять лет я актер, и, хотя в театрах с колоннами мне играть приходилось редко, до такого я все же не скатывался. Адьё, господа!
Он сухо кивнул и двинулся со сцены.