Гуревич и здесь за приятеля вступаться не стал, вместо этого обратился с вопросом к Фролову.
— Дюша, ты что насчёт сборки мебели надумал?
— Я в деле, — ответил тот. — Серого в напарники возьму, он не против. Только что по деньгам?
— Об этом надо с папой говорить. Подходите во второй половине дня. Знаете, где наш бокс?
Фролов кивнул и толкнул в плечо Рому.
— Романыч, ты квасить станешь или делом займёшься?
— Не знаю, — ответил здоровяк. — Недельку точно побухаю, а там видно будет. Думаю, в шофёры подамся, как батя.
Лёня не удержался от презрительной усмешки и принялся разматывать спутавшиеся провода наушников-вкладышей. На поясе у него обнаружился плеер «Филипс», но сразу включать музыку Гуревич не стал, вынул кассету, насадил на карандаш и принялся крутить, перематывая плёнку на начало; тратить на это невеликий заряд батареек было слишком расточительно.
— Чё слушаешь? — спросил Андрей.
— Квинов.
— Так Меркьюри — гомик! — немедленно выдал Рома.
— Да мне по херу! — отмахнулся Лёня, ушёл от нас и уселся на переднее сиденье.
Толстый потопал следом, и тогда я обернулся к Фролову.
— Дюша, а ты не лишканул с Кислым? Он ведь точно братану нажалуется.
— И в рот его ногами! — отмахнулся Андрей, развернул пластинку «джуси фрут», положил её на язык и с невозмутимым видом задвигал челюстями. — Нормально всё, пацаны!
— Обоснуй, — потребовал Рома, удовлетворённый столь коротким и категоричным ответом не больше моего.
Фролов фыркнул.
— Не парься! Если что — Граф за нас впишется.
— С хера ли? — не разделил я уверенности приятеля.
— У него со старшим Кислым тёрки серьёзные. Всё путём будет.
Я только головой покачал, поскольку встревать в чужие разборки нисколько не хотелось, а вот Рома вздохнул с нескрываемым разочарованием.
— Блин, надо было Кислого обоссать! — пожалел он об упущенной возможности поквитаться за прежние наезды.
— Всё ещё впереди! — пообещал Фролов, и мне захотелось посоветовать ему не гнать лошадей, но промолчал. Теперь уже ничего не переиграть. Ставки сделаны, ставок больше нет.
Троллейбус заложил резкий поворот сначала направо, затем почти сразу повернул налево. За одной обочиной потянулся небольшой сквер, с другой стороны деревья росли вдоль бетонного забора промзоны. Прерываясь, динамик прохрипел: «Следу… …овка завод…» и умолк, так и не завершив трансляцию объявления. И вот на той самой следующей остановке нас поджидал контроль.
— Билеты предъявляем! — пройдя в переднюю дверь, объявил черноусый и черноволосый молодой человек в свободного кроя брюках и лёгком пиджаке нараспашку.