Рома вполголоса выругался, а я пригнулся и глянул в окно. Обычно безбилетников препровождали для дальнейших разбирательств в автобус или троллейбус, но сейчас остановка была пуста.
— Одни хачики, — отметил Андрей и кивком указал на двух уроженцев Кавказа, которые встали у задних дверей. — Азеры, нет? Или даги?
— Не даги точно.
— Да по фигу кто! Что делать будем? — забеспокоился Рома.
— Разберёмся, — хмыкнул я и двинулся навстречу контролёру, который, проверив проездной Лёни и пробитый компостером талон Толстого, перешёл к следующему ряду сидений.
Встретились мы у средних дверей и в ответ на требование показать билет, я попросил предъявить удостоверение. Контролёр небрежно махнул вытащенными из кармана корочками и повторил:
— Билет!
— Предъявлять документы следует в развёрнутом виде.
Кавказец в ответ экспрессивно всплеснул руками.
— Нет, билета?
— На балет? Нет.
— Выходим! Не задерживаем троллейбус!
— Крыльями не маши, всеку, — негромко пригрозил я.
— Пройдёмте на выход!
Контролёр неверно оценил расклад сил; стоило парочке его соотечественников сунуться на заднюю площадку, дорогу им загородили Андрей и Рома.
— Предъяви удостоверение в открытом виде, — повторил я своё требование и добавил: — Или вали на хер, не задерживай троллейбус.
Кавказец предпочёл ретироваться, но уже на ступеньках замешкался, и тогда я попросту выпихнул его на остановку, едва не уронив при этом на асфальт. Но не уронил и даже коленом под зад напоследок не наподдал, хоть после короткой стычки с Пантелеем ещё толком остыть и не успел.
На этом всё и закончилось. Дверцы с лязгом захлопнулись, и под вой электродвигателя троллейбус начал набирать ход. Пассажиры происшествие предпочли никак не комментировать; на упадок нравов молодёжи не стали пенять даже пенсионерки. Разве что перепуганный Тихон соскочил со своего места и подошёл к нам с круглыми от удивления глазами.
— Пацаны, вы чего? А если они милицию вызовут?
— Забей, — хлопнул я его по плечу. — Это не настоящие контролёры.
— Точно?
— Соси сочно! — рыкнул на него Андрей Фролов. — Ты чё кипишуешь? Ты вообще не при делах!
— Да ладно, Дюша! Чего ты? Ненастоящие и ладно! — Тихон вскинул пухлые ладони и отступил, но сразу спросил: — А какой сейчас штраф?
Я почесал затылок и вопросительно посмотрел на Андрея.
— Да не повышали его давненько, — пожал тот плечами. — Скоро стоимость проезда со штрафом сравняется.
— О! — протянул Тихон Морозов. — Получается, многим проще штраф оплатить, чем каждый раз билеты пробивать, вот эти и собирают деньги…
— Иди отсюда, — послал его Рома, и Толстый послушно отошёл, беззвучно шевеля губами. Но не ругался — вовсе нет, наверняка просчитывал финансовую выгоду от подобного рода деятельности. Он вечно придумывал сулящие баснословный доход проекты, но все расчёты не выдерживали столкновения с реальностью и отправлялись в мусорное ведро при обсуждении с куда более прагматичным Лёней. Впрочем, на петушках из плавленого сахара и самодельных петардах из спичек и пистонов этой неразлучной парочке что-то заработать всё же удалось. Да и домашняя студия по записи на аудиокассеты музыки приносила какой-никакой доход, но там идея принадлежала уже Гуревичу.