В креслице по канатной дороге до станции «Гарбаши» его не повезли, велели топать пешком, приноравливаясь к подъему.
— Мы не ищем легких путей, — сказал Николай. — Вперед и вверх!
Ну, попыхтели и поднялись почти на четыре километра. Приют представлял собой скопище огромных железнодорожных цистерн, в которых, надо полагать, перевозили мазут или какие-то другие нефтепродукты. Огромные бочки эти выкрасили красной краской, в торцах проделали отверстия для окон и дверей, внутри оборудовали спальные места, подвели электричество. Живи — не хочу. Правда, по причине снегопада в каждую бочку набилась уйма народу, и дышать стало нечем. Не диогены тут ночевали, ничего не попишешь.
— Воняет, как в бомжатнике, — пожаловался Андрей шепотом.
— Терпи, — посоветовал Борис. — Завтра будет свежего воздуха хоть отбавляй.
Андрей терпеть не стал, прихватил спальный мешок и незаметно выскользнул из бочки. Снаружи мело, но ему удалось найти сугроб, за которым почти не дуло. Спальник у него был арктический, выдерживал до минус тридцати. Нырнув внутрь, он мечтательно улыбнулся.
Ночь была потрясающая. За снежной пеленой угадывались черные облака, проносящиеся над головой очень быстро и очень низко. Кажется, там мерцали молнии, а может, это вспыхивали и искрились снежинки. Или звезды проглядывали сквозь тучи?
В глазах у Андрея зарябило, он начал проваливаться в сон, когда услышал сквозь ветер, как где-то выкрикивают его имя. Снова и снова. На разные голоса.
Это были Николай и Борис, выведшие на поиски десяток добровольцев. Все вместе они наговорили Андрею много всяких слов, каких он в другой ситуации не стерпел бы. Но понимал: сам виноват. Друзья доходчиво объяснили.
— Здесь даже по большой нужде ночью компанией идут, — сердито сказал Николай, пока трусил и сворачивал спальник. — Места не для прогулок.
— Да куда бы я делся, — вяло оправдывался Андрей.
— Занесло бы снегом и околел от холода.
— В этом-то мешке? Знаешь, на какую температуру он рассчитан? Ему Северный полюс не страшен.
— Вот бы того рекламщика, который эту ахинею придумал, да в мешок и в сугроб головой! — рассвирепел Борис.
— Не замело бы тебя, Андрюха, так ветром бы унесло, — добавил Николай. — И поминай как звали.
— Что я, перекати-поле, что ли?
— Один тут тоже так считал. Так его кувырком по склону два километра катило. Чудом живой остался.
Андрей в такую вероятность не поверил, но спорить не стал — они уже протиснулись в бочку, где, ворча, укладывался растревоженный им народ. Озона в ночлежке не прибавилось, правда, и нос постепенно притерпелся. Посапывая им, Андрей заснул.