— Вот так-то, — закончил Хромов инструктаж. — Учитесь, парни. И в особенности ты, Милонов. Работаем весело, с огоньком! Когда этот урод про меня что-нибудь вякнет, в протокол не заносите. Где нажрался, мы не знаем. Таким взяли. Короче, организуйте плотную слежку и берите тепленьким.
— И грязненьким, — добавил оперативный работник, вызвав тем самым взрыв приглушенного смеха.
— Шланг понадобится…
— И перчатки…
— Мешок побольше…
— Га-га-га…
— Го-го-го…
Хромов уже не участвовал в обсуждении животрепещущей темы, отойдя в сторонку, чтобы без помех переговорить с Шайтаном.
— Слушаю, Григорий Зурабович, — сказал он в трубку.
— Приветствую, Евгений Петрович.
— Здравствуй, здравствуй. Есть новости?
— Вагон и маленькая тележка, — сказал Шайтан.
— Рад слышать. Что конкретно?
— Свидетель по делу нападения на автобус нашелся.
— Разин? — припомнил Хромов.
— Он самый, — подтвердил Шайтан. — Но, судя по всему, показаний от него не добьешься. Накануне Андрей Разин выпивал с приятелем и рассказал ему о случившемся. Короче, раненый боец…
— Ты, Григорий Зурабович, слова подбирай тщательнее, — сказал Хромов, делая ударение на окончание последнего слова. — Какой боец, когда, если мне не изменяет память, речь идет о водителе и двух сопровождающих охранниках?
— Оговорился, Евгений Петрович, — повинился Шайтан. — Все-таки люди погибли на боевом посту, можно сказать, вот словцо на язык и навернулось.
— А! Если ты в этом смысле, то да, понимаю. И что водитель?
— Ничего не сказал, ни на кого не указал. В рифму вышло, ха! «Не сказал», «не указал».
— Пушкин прямо, — оценил Хромов. — Но это только лишь предположения, верно? Стопроцентной уверенности у нас нет, я правильно понимаю?
— Будет, Евгений Петрович, — пообещал Шайтан. — В Засохино сейчас мои люди работают. Они проконтролируют. И если, допустим, Андрей так на озере и останется, то сразу возникнет эта самая уверенность. Стопроцентная.
— На озере, говоришь, останется?
— Ну да. Купаться. Водичка теплая, погодка солнечная. Куда спешить?
— Вот пусть и купается, — решил Хромов. — Плавает, ныряет. А мы с тобой давай вечерком поужинаем вместе, Григорий Зурабович. Пора важный вопрос обсудить.
— Конечно, Евгений Петрович.
Оба знали, о чем идет речь. Если не вычислить и не устроить показательную расправу над напавшими отморозками, то канал сбыта оружия и другие отрасли совместного бизнеса полковника полиции и уголовного авторитета окажутся под угрозой, потому что когда с тобой перестают считаться одни, то это же непременно сделают и другие.
Что касается Андрея, то о его существовании сообщники уже и думать забыли. Как будто никогда не жил такой на белом свете.