— Но столько дней в поезде, а потом через море на том линкоре!
— Ничего. Я молода. Я выдержу. Наверное. Но не оставляй меня одну, хорошо?
— Хорошо, любовь моя. Постараюсь.
Вновь стук в дверь и вновь Евстафий.
— Государь, все телеграммы отправлены и адресаты подтвердили получение. Заверили, что все будет готово в течение часа с четвертью. И, Ваше Величество, мы уже подъезжаем. Уже пригороды Петрограда.
— Спасибо, Евстафий. Готовь багаж к выгрузке.
Тот кивает и испаряется за дверь. Маша говорит отрешенно, глядя в окно:
— Петроград. Санкт-Петербург. Тут училась и жила моя мама. Я всегда хотела побывать здесь. Но сейчас я не чувствую ничего…
Обнимаю ее стройную фигуру и целую волосы.
— Просто твои мысли заняты куда более важным делом. А Санкт-Петербург — он твой и он от тебя никуда не убежит.
За окном проплывают предместья.
Санкт-Петербург. Петроград.
Третий раз в этом времени я приезжаю сюда.
Первый раз, как только что взошедший на Престол Царь-Государь, полный эйфории от свершившегося невозможного воцарения, полный надежд и верящий в лучшее светлое будущее. Всем сестрам по серьгам, каждому по вере его, и я весь в белом на коне. Всех понять, простить и отпустить. Уж, тут-то мы и заживем!
Сколько тогда продлилась моя эйфория? Дня три? Четыре? Меньше?
А насколько разительно отличалось мое настроение во второй раз!
Второй раз я прибыл через три месяца во главе похоронной процессии. Огромное количество погибших в Москве, личное присутствие на Ваганьковском кладбище во время похорон сотен моих подданных, погибших во время Кровавой Пасхи. И множество членов Императорской Фамилии, тела которых были доставлены для упокоения в Петропавловскую крепость. Тела, которых во многих гробах и не было. Нет тут экспертизы ДНК. Не могли опознать фрагменты. А ведь среди этих фрагментов была и моя мать.
Хмурая Нева тогда несла льды мимо Петропавловской крепости.
Моя власть была так же зыбка и ненадежна, как лед на Неве.
Мы стояли с бывшим монархом, которому не суждено было погубить Империю и смотрели на проплывающие льдины. Льдины между нами двоими. Мы очень резко поговорили в поезде, и я сожалел в тот день о многом из того, что я с такой резкой категоричностью высказал ему накануне. И я даже почти извинился после похорон.
И где сейчас Николай? В фактической ссылке в Крыму. Пока он и Алексей опасны для моей короны, они будут под присмотром, дабы не повторился мятеж от 6 марта.
Я понял его. Почти даже извинился за резкость оценок. И, недрогнувшей рукой, отправил их в ссылку.
Тяжела ты Шапка Мономаха.
И вот в третий раз я приезжаю в Петроград, словно старик, который в третий раз бросает невод в синее море, ставшее вдруг черным, и ищет среди сетей золотую рыбку.