И бирич несказанно обрадовался, увидев знакомые лица воинов Харалдая. Даже обнял десятника Малта.
— А где Харалдай? — спросил сразу же.
— Тута, рядом, — ответил десятник и добавил: — Едем.
— А что это за река? Хопёр?
— Не! Бузулук!
— Вон вы где щас! — удивился Василий.
За разговором не заметили, как приехали на место. Харалдай встретил Шумахова довольно холодно. Узнав причину визита липецкого бирича, поморщился:
— Доигрался князь. Помощь ему теперь занадобилась, а то ведь и смотреть на меня не хотел!
Василий вспыхнул, но всё же сдержался и спокойно ответил:
— Давай не поминать старое. Мы же христиане, и Господь наш заповедовал любить ближних. Князь Александр твой брат во Христе, и он в беде — помоги ему!
Тысячник молчал, поглаживая мурлыкающую у него на коленях кошку.
«И откуда тут кошка?» — подумал Василий, а вслух повторил:
— Помоги, воевода, тебя царь ордынский послушается.
— Помоги-помоги! — передразнил Василия Харалдай. — Как я помогу, когда сам недавно от хана живым еле ушёл? Надежды, что он остыл, мало. А коли даже и остыл, так его опять Самуил подогреет. Знаешь такого?
— Как не знать? — вздохнул Шумахов. — И что же делать?
— Чёрт! — отшвырнув кошку, резко поднялся тысячник. — Тут хорошенько подумать надо. Я понимаю, что князя нельзя бросать в беде, но и ты, Василий, пойми, что я далеко не всемогущ. Вход во дворец мне заказан, и не самоубийца же я, в конце-то концов... — И вдруг...
— Выкараст! — предложил стоявший рядом сотник Мараачы. — Охран рэзаль, юрта ходыль, коназ Искандер забыраль!
— Это дело слишком опасное... — Харалдай покачал головой. — Ладно, утро вечера мудренее. Подумаем. А сейчас давайте сюда барана, вино. Немного погуляем, а там, глядишь, что-нибудь да придумаем...
Аникей добрался до Ельца весь измученный. Четвёртого коня он загнал ещё утром, при переправе через Сосну, и дальше шёл пешком, шатаясь и падая. В полдень его заметил один из строителей Ельца и, указывая топором, крикнул:
— Гля, Илья, пьяный, што ль?
Аникея подняли уже возле стены строящегося детинца.
— Князя Даниила зовите... — прошептал он и потерял сознание.
— Что стряслось?! — прибежал князь Елецкий.
Аникея растолкали, и он с трудом разлепил спёкшиеся губы:
— Беда, княже! Александра Ивановича взяли в колоды! Василий Шумахов приказал мне сообщить тебе... — Глаза Аникея снова сомкнулись от неимоверной усталости.
— Силая, Дорофея, Афанасия Хитрых, Севастьяниху и Демьяна Шумахова ко мне! — распорядился Даниил, и вскоре все собрались в новых княжеских хоромах, ещё пахнущих свежей сосной и краской.