— Прости, господин, я всё понял! — рухнул на колени испуганный холоп. — Да-да, точно! Фролку тоже убили ушкуйники, и об том я скажу Порфирию Платоновичу.
— Сказать мало, — усмехнулся купец. — Надо заставить его избавиться от этого наглого ушкуйника и его прихвостней-разбойников!
— Всё сделаю, господин, всё сделаю.
— Ну, ладно, иди отдыхай. Будешь нужон, позову.
С невесёлыми мыслями вышел от хозяина Панкрат.
«Фрола побили по приказу Трофима, — думал он. — Чтобы в глазах Порфирия Платоновича достоверней выглядело убийство ушкуйниками Прова и Сильвестра. И ведь так и меня могут, когда выполню это паскудное задание... А может, и раньше, и тоже свалят на ушкуйников, ведь и я, как и Фрол, был в Керженце...»
Сзади раздался стук. Панкрат вздрогнул и оглянулся: никого.
— Тьфу, чёрт! — плюнул. — Теперь от тени собственной шарахаться буду!..
Спускаясь по лестнице, он встретил шедшего, видать, к хозяину Онисима, особо доверенного Трофиму холопа, выполнявшего самые чёрные поручения купца. Панкрат похолодел от тяжёлого взгляда Онисима и покрылся мурашками: «А вдруг хозяин велит ему меня придушить, а самого пошлёт в Новгород?..»
Панкрат еле доплёлся до дома, озираясь при любом шорохе. Даже скрип собственной калитки его испугал. Опомнившись, перекрестился и вошёл в избу, оглядывая все углы: а ну как там тать? Но в избе никого не было. Панкрат боязливо сел на лавку и просидел так до вечера.
«Спать надо, — подумал наконец. — А где? В избе? Нет, не усну. Пойду в сад, в укромное местечко».
На всякий случай он прихватил вилы. Ночь выдалась на редкость тихая и от луны светлая. Всё вокруг хорошо просматривалось, вроде никого не было.
«Ежели убивать, так уж заявились бы, — маялся холоп. — Может, нынче не станут...»
С тем он и уснул. Но сон был рваным и тревожным: рядом всё время сновали какие-то грязные бабы, и Панкрат раз десять просыпался в холодном липком поту. Следующие несколько ночей были не лучше, и однажды под утро к нему всё-таки пришли. Но не Онисим, а хоромный холоп Лука.
Лука коротко сказал:
— Хозяин зовёт.
Панкрат собрался с духом, помолился и пошёл к купцу. Трофим был в палате не один. С ним завтракал какой-то дородный человек.
— Заспался, Панкрат, — обгладывая мясо с жирной кости, прошамкал Трофим. — Ты что, пьянствовал?
— Нет, господин! — пробормотал холоп.
— А что ж распух, как утопленник?
От слова «утопленник» Панкрат совсем сник, еле пискнул:
— Здоров я, здоров!
— Так в Новгород Великий ехать сможешь?
— Смогу! — обрадовался Панкрат.
— Ну, гляди. А то я тебя заменю.
— Нет-нет, не надо! Я, господин, готов ехать куда и когда угодно!