— Красавицы милые, покажите нам дорогу на Пронск, а то мы заплутались.
— На Пронск? — переспросила Любаша. — Погоди, Вер, я сейчас. — Девушка встала, прошла к калитке и, указав дорогу, вернулась назад. Рвач с Шуматом пошли в указанном направлении, и вдруг мимо них промчались два всадника. Рвач аж присел от испуга: это были Пантелеймон с Кириллом.
— Быстро, уходим! — заторопился. — Они, псы!..
— Я тоже их угадал, — шепнул Шумат.
Лишь достигнув леса, «странники» остановились перевести дух. Рвач прислушался.
— Кажись, тихо. Ну, видал девку, которую надо взять?
— Это та, что дорогу показала?
— Да не, вторая.
— А та тоже хороша-а-а! — протянул холоп.
— Да на кой ляд она мне сдалась? — разозлился Рвач. — Мне нужна, которая на лавке сидела. Её видел?
— Видел, хозяин, видел.
— В другой раз угадаешь?
— Угадаю, угадаю.
— Ладно, пошли к своим.
Вернувшись к остальным, Рвач скомандовал:
— Все на конь! Поехали отсюдова, пока не попались к Александру в лапы. Молодку мы выследили, а теперь рванём в пределы своего княжества, в Медвежий Липяг. Там есть две избушки с древними стариками, где переночуем, а завтра с утра пораньше Шумат с Яруском вернутся в Ярославы и поймают эту девку. Наверняка она пойдёт за водой. Вы её схватите, свяжете и доставите ко мне. Понял? — посмотрел Рвач на Шумата.
— Понял, хозяин, всё понял.
— Смотри не перепутай девок! Шкуру сдеру!..
По пути к Медвежьему Липягу отряд ночью несколько раз сбивался с дороги. И только под утро доехали до места.
Хозяева встретили пришельцев без особой радости.
— Опять эти... хуже татарина, — процедил беззубым ртом старик.
— Ты чё сказал? — прищурился Рвач.
— Я говорю — гостям завсегда рады! — перепугался дед.
Разместившись кое-как на соломенном полу, холопы сразу уснули.
— А вам, похоже, спать уже не придётся, — подозвал Шумата и Яруска Рвач. — Возвращайтесь в Ярославы. Привезёте девку — щедро награжу.
— Её Верой зовут? — уточнил Шумат.
— Да вроде так подруга называла. Ну всё, с Богом...
Холопы осторожно подобрались к проруби на Вязовке, откуда ярославцы брали воду для домашних нужд. Много баб уже приходили к проруби, некоторые даже по нескольку раз, но Веры всё не было.
— А может, она и не появится седни тута? — засомневался Яруск.
— Должна, — отрезал Шумат. — Нюхом чую, награда, которую Ефим Матвеевич пообещал, будет наша.
— Ага, подставляй карман шире! — ухмыльнулся Яруск. — Батогами он нас наградит! Или ещё пуще, дыбой.
Шумат поморщился:
— Слушай, уж тебе ль на него обижаться... — И вдруг замер: — Тихо! — присел за кустом ещё ниже. — Вон, видишь девку?