Глава 2
Странное дело, но боли я почти не почувствовал — только лёгкий укол, как будто кто-то из однокашников ткнул в шею кончиком очиненного пера.
Страха почему-то совсем не было, но и вырваться я не пытался, покорно принимая свою судьбу. Уж не знаю, трусость ли это или тёмные чары так на меня подействовали.
И всё-таки, какие удивительные совпадения порой случаются в жизни. Мой отец — единственный живописец на всю округу и самый мирный человек на всём белом свете — тоже умудрился погибнуть от рук порождения Зла двенадцать лет назад. И это в нашем-то тихом городишке!
Ну а теперь и я отправляюсь по его стопам. А может быть, такова судьба всей нашей фамилии? Но проверить предположение не получится — поскольку на мне славный род Грейсов и прервётся, а для того, чтобы подтвердиться, событие должно повториться минимум трижды. Так учил меня отец.
Но был и приятный момент — возможно, я первый из Грейсов, кто погибнет с оружием в руках, ведь Клинок, выданный бургомистром, всё ещё был у меня. От таких мыслей губы даже растянулись в улыбке.
— Ты смотри, он ещё и улыбается! — я не услышал, ведь уши залиты воском, а прочитал по губам. Причём это были вовсе не губы господина интерфектора, плотно прижатые сейчас к моей шее.
Как всё-таки хорошо, что воспитатель — земля ему пухом — под конец жизни сильно осип, и было практически неслышно, что он говорит. Иначе вряд ли бы мне удалось так ловко распознать слова красивой черноволосой девушки, которая абсолютно бесшумно спустилась со второго этажа и стояла теперь за спиной господина Глена.
Упырь-интерфектор слышал всё прекрасно, а поэтому, при первых звуках женского голоса, резко развернулся, продолжая удерживать меня за шею одной рукой. Ладно хоть кровь пить перестал, и на том спасибо.
— И давно интерфекторы приняли скверну? — на вид девушке было совсем немного лет — вряд ли больше, чем мне. Но, возможно, молодость и красота — это всего лишь морок, наведённый с помощью тёмных сил.
А ещё она, ни капли не стесняясь, носила мужские штаны и мужской же камзол! Никогда раньше мне не доводилась видеть юную особу, одетую столь неподобающим образом.
Ответ господина Глена разобрать не удалось — он легко развернул моё тело прямо в воздухе и прикрылся им как щитом, оказавшись, таким образом, за моей спиной.
— Тебе не одолеть меня, глупец, — девушка рассмеялась. — Даже если ты выпьешь десяток таких же юнцов, как этот!
Шея, поначалу абсолютно нечувствительная, начала саднить, да и дышать становилось с каждым мгновением всё труднее. Похоже, упырь при укусе впрыскивает какой-то яд, чтобы жертва не чувствовала боли и не сопротивлялась. В одной из отцовских книг я читал, что именно так на далёком востоке охотятся самые опасные змеи. Сейчас же действие отравы ослабело, и чувствительность начала возвращаться.