Я бы, конечно, отговорила его, если бы не…
— Да я бы с радостью, так у меня нет с собой бритвы, а у вас…
— Есть! — это уже я.
Конечно, есть. И кое-кто в этой комнате об этом знает. Мой экс супруг. Я подарила ему как-то хороший станок. Так он фыркнул и даже распечатывать не стал. Слишком дешевый, на его взгляд был. Подарок так и остался лежать в шкафу, до поры, до времени.
— Это мой что ли? — очухался Сашка, когда я уже подхватила под локоть освободившегося от своей драгоценной ноши Константина и повела любовника в сторону ванной.
— Не твой. Тебе он не пригодился! — бросила уже через плечо.
— Костя, у тебя десять минут!!! — это моя дочь крикнула нам вслед.
— Боюсь, мы можем не успеть, — а это уже Белявский шепнул мне на ухо, перед тем, как пропустить вперед меня и закрыть за нами обоими дверь в ванную…
А меня его щетина на щеках совершенно не смущает. Особенно, когда меня так жарко прижимают спиной к стене, когда нежно целуют в губы, а после перекидываются на мочку уха, соскальзывают на шею, в буквальном смысле заставляя замурлыкать от удовольствия. С некоторых пор моим любимым путешествием стали проникновения под его свитер. Лучшее, что может быть, снова почувствовать его беспрекословно сильное тело под своими ладонями. Ощущать, как в возбуждении напрягаются мышцы его живота, чувствовать, как этот необузданный зверь вне моей квартиры, становится нетерпеливым, ласковым, вымаливающим любовь, когда он со мной.
— Константин… Костя… нас… ждут…
Мне очень, катастрофически не хотелось отпускать этот момент. Словно уже тогда я знала, что в скором времени он исчезнет. Словно предчувствовала настоящую беду.
— Катюша… я не виноват, — все же остановился он через мгновение, и прижался губами к моему лбу. — Ты свела меня с ума…
— Глупости, — фыркнула вроде бы безразлично, а на самом деле растаяла от этого восхитительного хрипа.
— Не глупости, Катюша, — неожиданно, Костя впервые серьезно заговорил со мной. И почему-то это мне очень не понравилось. Все звучало очень красиво, так, как я рисовала себе в мечте, однако, я действительно как будто ощутила не всепоглощающую любовь, а первое ледяное прикосновение настоящей беды. Первое. За которым непременно последуют еще. — Я не хотел, чтобы этот разговор состоялся вот так, но меня постоянно отрывают. Катюша, когда все уйдут, мы поговорим. Мне надо тебе многое рассказать. Я хочу, чтобы ты знала обо мне все. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Катенька…
Я открыла глаза и посмотрела на него. Ни на мгновение не засомневалась в том, что он говорил серьезно.