Африканцы порадовали двумя ухоженными АКМами. Мишель-Мамба владел еще массивным револьвером «Кольт Питон» с четырехдюймовым стволом, под патрон 357 «Магнум», а Патрис-Педро тоже револьвером, но «Ругером», с шестидюймовым стволом, под тот же патрон.
Кроме всего вышеперечисленного, в наследство нам досталось достаточно большое количество боеприпасов и много на первый взгляд незначительных, но очень полезных мелочей.
Андрей и Игорь, понемногу употребляя бульончик и коньячок, посвежели, но практически потеряли способность самостоятельно передвигаться, так что, когда прибыли патрули с моря и по суше, их пришлось нести к моей машине на руках.
Военные чины благодарили, пожимали руки, и вообще наша популярность в городе начинала взлетать до небес. Я, честно говоря, особенно этому не радуюсь, но ощущения достаточно приятные. Знаменитостями становимся, однако.
Трофейный катер отбуксировали на военную стоянку в порту. После исполнения некоторых формальностей он должен перейти в мою собственность, так что добавляется головная боль по аренде стоянки и сухого дока на период дождей. Эту проблему я очень быстро свалил на Тамаза, сообщив ему, что катер отдаю в пользование на курортный комплекс, чему тот нешуточно обрадовался.
Пулемет КПВ и патроны к нему изъяли и поместили в арсенал, придравшись к тому, что он подходит под категорию автоматических пушек, которые на Асгарде к частному владению запрещены. Что в корне неверно. Он как раз и есть единственный пулемет в мире, вплотную приближающийся по калибру к пушкам, но все же остававшийся пулеметом. Хотя, честно говоря, здесь и крупнокалиберные пулеметы запрещают иметь без соответствующей лицензии, выдаваемой только военизированным формированиям и населенным пунктам. Мы свой «Браунинг» М-2 хранили нелегально и никому не показывали. Но проблему с КПВ я надеюсь решить просто, собираясь его зарегистрировать на наш курортный комплекс, и всё.
Формальности с пограничниками, полицией и военными закончились традиционно для Асгарда – быстро и просто. Записали показания, дали бумаги для предъявления в капитульское представительство, где так же очень быстро мне выдали четыре тысячи ливров, которые я сразу раздал девочкам на шпильки. Все трофеи, в том числе и бочки с соляркой, качественной, кстати, я сгрузил дома, оставил разбираться с трофеями свой личный состав и поспешил в госпиталь, где доктор Лейбович со свитой осматривал офицеров.
Подождал возле смотровой комнаты и как раз попал в руки весьма симпатичному первому лейтенанту армии Британского содружества Камилле Дженкинс. Я с ней познакомился после инцидента с морскими пехотинцами в ресторане. Лейтенант тогда представилась военным дознавателем, но, скорее всего, представляла собой спецслужбы. Сейчас она вышла из смотровой, досадливо кривя свои очень привлекательные губки, очевидно, доктор Лейбович ее тактично попер, но узрев меня, она от азарта чуть не потерла руки.