«Не спешите! – возразил Ильдефонс. – Испытание должны пройти мы оба. Взаимное доверие не может опираться на одну ногу».
Риальто уныло пожал плечами: «Как вам угодно – хотя проверка как таковая не способствует сохранению достоинства».
«Неважно – она необходима».
Оба чародея прошли испытание, и результаты удовлетворили обоих. Ильдефонс сказал: «Откровенно говоря, я слегка встревожился, когда заметил у вас на столе „Изречения и догматы Каланктуса“».
Риальто произнес доверительным тоном: «Когда я встретил Ллорио в лесу, она самым настойчивым образом пыталась воспламенить мое воображение своей красотой. Галантность не позволяет мне вдаваться в подробности. Но я сразу распознал ее, и даже мое общеизвестное тщеславие на позволяло мне представить ее в роли охваченной страстью нимфоманки – только столкнув меня в пруд, она смогла отвлечь мое внимание, чтобы напустить на меня сглаз. Вернувшись в Фалý, я применил все терапевтические процедуры, предписанные Каланктусом, и таким образом избавился от заговóра».
Ильдефонс поднял стаканчик к губам и залпом опорожнил его: «Она явилась и передо мной – на возвышенном уровне. Я встретился с ней во сне наяву, на обширной равнине, размеченной координатной сеткой искаженных абстрактных перспектив. Она стояла на кажущемся расстоянии – в пятидесяти метрах, излучая серебристо-бледную красоту, по-видимому предназначенную для того, чтобы меня обворожить. При этом она казалась мне высокой – очень высокой, словно я смотрел на нее вверх, как ребенок. Психологическая уловка, разумеется, заставившая меня улыбнуться.
Я обратился к ней прямо и откровенно: «Ллорио Мюрте, я хорошо тебя вижу – тебе вовсе не обязательно увеличиваться в размерах».
Она ответила достаточно вежливо: «Ильдефонс, не беспокойся о моих размерах. Значение моих слов не изменится от того, как я буду их произносить – свысока или из-под земли».
«Все это прекрасно и замечательно, но зачем рисковать головокружением? Твои естественные пропорции, несомненно, радуют глаз гораздо больше. Я различаю каждую пóру на твоем носу. Тем не менее, все это неважно – какая разница? Зачем ты забрела в мои думы?»
«Ильдефонс, ты – мудрейший из ныне живущих мужчин. Лучше поздно, чем никогда! Женщины все еще могут преобразовать Вселенную! Прежде всего я сделаю вылазку на Сад-аль-Сууд, чтобы возродить древнюю мечту человечества под Семнадцатью Лунами. Твое доброжелательное влияние, твои доблесть и величие во многом способствовали бы той функции, которую тебе придется выполнять».
Мне не понравилось направление ее мыслей. Я сказал: «Ллорио, ты – женщина невыразимой красоты, но тебе, на мой взгляд, не хватает той провокационной теплоты, которая привлекает мужчину к женщине и служит катализатором внешней привлекательности».