«Да, Ильдефонс, я слушаю. Какие у вас новости?»
«Риальто Изумительный явился в Бумергарт! Он беспокоится и сомневается в правильности наших выводов. Он считает, что на конклаве был допущен ряд процессуальных нарушений, делающих недействительными принятые решения. Более того, он требует трехкратного возмещения ущерба всеми, кто участвовал в исполнении приговора. В противном случае он угрожает представить дело на рассмотрение Арбитра».
«Непозволительная ошибка! – произнес рот на столе. – Отчаяние толкает его на безрассудные действия».
«Я попытался ему объяснить нечто в этом роде, но Риальто – настойчивый человек».
«Вы не можете убедить его в необходимости компромисса? – спросил рот. – Он не готов пойти ни на какие уступки?»
«Он не хочет ничего слышать ни о каких уступках. Он только цитирует Монстрамент и требует, чтобы ему выплатили штрафы. Кроме того, он одержим идеей о том, что все это устроил некий подстрекатель…»
Риальто прервал Ильдефонса: «Не слишком распространяйтесь, я больше не могу терять время! Созовите конклав, и дело с концом. Я не просил вас распускать сплетни о моем подавленном настроении, тем более в таких язвительных выражениях».
Ильдефонс раздраженно сбросил девятнадцать масок на устройство связи, вставил кляп в ротовое отверстие, чтобы не выслушивать бесконечные протесты и вопросы, и, обращаясь к девятнадцати ушам одновременно, объявил о безотлагательном созыве конклава в Бумергарте.
Один за другим чародеи занимали места в Большом Зале. Хаш-Монкур прибыл последним. Перед тем, как сесть, он прошептал несколько слов на ухо Эрарку Предвестнику, с которым поддерживал самые дружеские отношения.
Опираясь спиной на обшитую деревом боковую стену салона, Риальто угрюмо наблюдал за прибытием бывших коллег. Ни один, кроме вежливо поклонившегося ему Хаш-Монкура, даже не взглянул в его сторону.
Ильдефонс открыл совещание в установленном порядке, после чего взглянул в сторону Риальто, продолжавшего хранить молчание. Ильдефонс прокашлялся: «Перейду к делу без лишних слов. Риальто заявляет, что его имущество конфисковано незаконно. Он требует возмещения ущерба, в том числе штрафных убытков. Если его требования не будут удовлетворены, он угрожает представить дело на рассмотрение Арбитра. В этом и заключается, в сущности, причина, по которой я созвал этот конклав».
Побагровев от ярости, Гильгад вскочил на ноги: «Риальто становится в нелепую позу! Как он может отрицать факт своего преступления? Он избил бедного Будиса и привязал его к бичующим кустам – бессердечная жестокость, которой нет оправдания! Я уже предъявил ему справедливое обвинение и никогда не отзову его!»