Дулька сплетал, сжимал и разжимал пальцы: «Здесь никого не было, покой развалин никто не нарушал. Парагоны продолжали спать в алебастровых оболочках. Юноши и девушки – первоклассный продукт! – покоились на шелковых ложах, и никто про них не знал!»
Пальцы Дульки сплетались, образуя сложные конфигурации. Риальто начинал ощущать приятную расслабленность, каковую он приписал усталости – сегодня ему пришлось приложить немало усилий.
«Я вижу, что вы устали, уважаемый! – не преминул заметить Дулька. – А я заставляю вас стоять!»
Принесли плетеные церемониальные кресла с резными деревянными спинками, изображавшими искаженные гримасами боли человеческие лица.
«Садитесь! – успокоительно предложил Дулька. – Отдохните!»
Дулька тяжеловесно опустил жирные ягодицы на затрещавшее под его весом кресло. Риальто тоже уселся, чтобы протянуть затекшие ноги. Повернувшись к Ошерлю, он спросил на языке 21-го эона: «Что со мной делает этот старый хитрец? Я чувствую, что отупел».
Ошерль обронил, как бы между прочим: «Он повелевает четырьмя инкубами низшего ранга – мы их называем „доводягами“. Они постепенно расслабляют мышцы, в том числе глазные мышцы – у вас, например, уже начали косить глаза. Дулька отдал тайный приказ готовиться к пиршеству».
Риальто возмутился: «И ты не предотвратил эти ухищрения? Как на тебя можно полагаться?»
Ошерль только смущенно прокашлялся.
«Сейчас же прикажи доводягам вытянуть нос Дульки на полметра и сделать так, чтобы на конце этого носа вздулся болезненный волдырь, а на обеих его ягодицах образовались чирьи!»
«Как вам угодно».
После того, как эти указания были исполнены к его удовлетворению, Риальто продолжил: «Ошерль! Странно, что тебе приходится об этом напоминать, но ты обязан также строго запретить доводягам причинять какие-либо дальнейшие неудобства моей персоне».
«Да-да, вы правы. Мы не хотели бы, чтобы Дулька принял сходные ответные меры».
«После этого отпусти его доводяг на свободу – пусть вернутся туда, откуда они происходят. И скажи им, чтобы они ни в коем случае не возвращались на службу к этому мяснику».
«Щедрое решение! – похвалил Ошерль. – Относятся ли эти указания, в равной степени, ко мне?»
«Ошерль, не отвлекай меня! Несмотря на постигшие его новые неприятности, мне нужно расспросить Дульку». Риальто повернулся к испуганному загибателю и произнес на языке местных жителей: «Ты наказан за предательский обман. В общем и в целом я считаю себя человеком милосердным – будь благодарен этому обстоятельству! А теперь – готов ли ты продолжать нашу беседу?»
Дулька обиженно пробормотал: «Вы слишком легко раздражаетесь! Я не хотел причинить вам никакого вреда! Что еще я могу сказать?»