Например, себя, подумала я.
— А ведь знаешь, Марк не похож на меня. Обычно я покричу и забуду, а он долго переживает все внутри, мучается, страдает. Фак, может, я и был виноват в чем‐то тогда? Черт, не могу я думать об этом! — Крис схватился за голову, потом прикончил бокал вина и вытер рот рукой. — У меня было все. У меня могло бы быть все. — Он развел руками. — Просто какая‐то исповедь неудачника.
— Перестань, ты вовсе не неудачник, Крис. Ты… невероятный.
Но он был где‐то очень далеко, в его глазах сверкал гнев и что‐то еще, что я была не в силах распознать в тот момент.
— Марк! Чокнутый придурок, вечно гоняющийся за славой. Ведет себя как принц голубых кровей, а сам вырос в одном их кварталов соцжилья в Пекэме. Знаешь, где это?
Я кивнула, вспомнив черно-белые фото огромных монструозных построек в южном Лондоне, похожих на картонные космические корабли из немого кино и колонию термитов одновременно.
— Там в восьмидесятые тусовался Джарвис Кокер и остальные. Мать Марка была хиппушкой, они жили в коммуне с другими такими же чокнутыми. Однажды по пьяни он признался мне, что мать не раз говорила ему, будто его настоящий отец — один из музыкантов The Who. Можешь себе представить, насколько у нее крыша съехала? Но Марк‐то ей верил. А потом она умерла — кажется, ее сбила машина или что‐то трагическое вроде того. Ему было лет десять, когда он поселился на нашей улице. Жил у своих деда с бабкой. Они были строги к нему, не хотели, чтобы он повторил судьбу своей матери-шлюхи. Но видишь, не уберегли. — Крис усмехнулся. — Его дед преподавал литературу в нашем колледже. От него Марк и набрался манер. Ведет себя, будто он профессор в Хогвартсе!
— А что ты скажешь про Хью?
— Хью просто расфуфыренный педик, который не может признаться в этом даже самому себе, — отрезал Крис и со злостью затушил окурок. — У парней вроде него всегда водятся мерзкие секреты. Я не знаю, что Марк в нем нашел. Впрочем, я больше не знаю, кто такой Марк Риммер. Или я вообще никогда его не знал его.
Это настоящая ревность, подумала я. В нем полыхал огонь, и сейчас пламя рвалось наружу, я видела это в метавших молнии глазах Криса. Я придвинулась немного поближе — ни дать ни взять бабочка, летящая на огонь.
— Крис, послушай, а почему ты ушел из музыки? Ты же офигенно поешь, ты невероятно талантливый. Почему ты все бросил? Я… — Мне так хотелось говорить с ним, продолжать и продолжать этот диалог. — Вчера на концерте… там же просто все с ума сошли.
Он усмехнулся:
— Знаешь, как говорят? Понять, насколько хорош концерт, можно только по тому, хорошо ли тебе отсосут после него.