— Ты забыл про видео! — тихо сказал Риммер.
— А в сущности, что там такого на видео, если как следует задуматься? Напишем красивый пресс-релиз о пропавшей без вести возлюбленной, все обрыдаются и купят еще миллион копий альбома.
— Тупой ублюдок, ты еще не вкурил, что все кончено? — огрызнулся Крис.
— Для вас — да. Ты, Крис, если будешь артачиться, пойдешь в тюрьму за нападение на меня и никогда не сможешь найти работу, а потом сторчишься и сопьешься. Хотя такой конец в любом случае тебе на роду написан. Тебя, — Хью повернулся ко мне, — депортируют, и ты не сможешь получить визу ни в одну страну мира. Будешь до конца жизни гнить на своей убогой родине. На твоем месте я бы хорошо подумал, прежде чем выдвигать обвинения против таких влиятельных людей. А ты, — он подмигнул Марку, — соберись же уже, наконец. Макконнелл тебя простит, сделаете убогонький сайд-проект, будете снова тусоваться вместе и писать друг другу стишки. Приди уже в себя, Марк, ты же профессионал, в конце‐то концов. Нам еще выходить на бис. И утешься: ты никого не убивал. Все было немного не так, как ты думаешь.
— Что? — прохрипел Риммер.
Хью осторожно ощупал пальцами переносицу, беззвучно чертыхнулся и продолжил:
— В ту ночь, когда ты, Марк, ушел разбираться с Крисом и отдавать ему деньги, девчонка пришла в себя. На виске у нее была здоровенная рана, но этого оказалось мало, чтобы убить такую, как она. Она порвала руками пакет, который ты надел ей на голову, и увидела меня. Видно, ты сказал ей, что выгнал Макконнелла и взял меня, потому что она рассвирепела и попыталась встать. Я наклонился, и она прошептала: «Я знаю, что ты сделал с Мегс, пятнадцатилетней девочкой из паба, она рассказала мне, как ты накормил ее какой‐то дрянью и поимел.
Я пойду к копам, так и знай. Не будет у вас никакого тура. Я не позволю! Без Криса вы никто». И я с ней разобрался. Иначе она вылезла бы из палатки вся в крови, пошла к копам, рассказала бы им про тебя, Марки, и про меня. Хотя там и рассказывать‐то особо нечего: я просто угостил крошку посудомойку метамфетамином и трахнул на вечеринке в «Королеве» после закрытия. Вряд ли она была так уж против, во всяком случае стонала она так, будто ей по кайфу. Но я не мог позволить Джен распустить язык, только не в тот вечер. Поэтому сделал то, что должен был сделать. Разве ты не согласен со мной, Марки?
— Что ты сделал с Джен? — прошептал Марк побелевшими губами.
— Она и так едва дышала. Это было несложно. — Хью ухватил себя обеими руками за шею и высунул язык. — Легче, чем я себе представлял. Она сразу затихла.