— Белов, что с тобой происходит? Совсем с ума сошел?
После того, как полоумный напал на меня, мне так и не удалось вырваться из его рук. Я не очень-то и сопротивлялся. Просто не мог понять, с чего это вдруг Виктор начал творить черт знает что. Тем более, его состояние напугало меня тем, как сильно оно было похоже на то, что предшествовало злосчастной аварии несколько недель назад.
— Виктор, остановись уже! — оторвал его от себя и встал с кровати, чтобы найти свои боксерки. — Что ты опять навыдумывал? — раздраженно заметил, не посмотрев на идиота, оставшегося на кровати. А зря.
Потому что Белов налетел на меня со спины и в мгновение ока прижал своим телом к стене.
— Скажи, что мы переедем на эту квартиру, как только вернемся из Стокгольма! — его болезненный рык ворвался в мое ухо и заставил спину покрыться отвратительными мурашками.
Дернулся, но боксер зажал меня так крепко, чтобы я даже пошевелиться не смог.
— Я же сказал тебе, — прорычал ему в ответ, — этого не будет! Мы же договорились!
— Нет! Нет, Кристоф, не договорились! Ты поставил мне это условие, чтобы я доказал тебе, что ты для меня не игрушка. Я разве не доказал?! Кристоф. Ответь мне!
— Да что на тебя нашло, идиот? — попробовал высвободиться еще раз, но все тщетно.
Белов здоровее меня, так и не перестал боксировать, эти недели постоянно молотил по груше, все пытаясь впечатлить меня своими бицепсами. Как будто того, что есть мало. Он вообще с тех пор, как мы стали жить вместе, как будто ополоумел. Не отлипает от меня ни на мгновение. А чем ближе к отъезду в Стокгольм — тем хуже. Я не буду отрицать, мне нравится его присутствие. Та неделя разлуки, когда я сам перестал спать без него, когда каждый час убивал себя бесконечными терзаниями и мыслями о том, что все кончилось, запомнилась мне очень хорошо и повторять ее у меня нет никакого желания.
— Кристоф, обещай мне, — грозно потребовал мой сожитель.
— Я же сказал, нет!
А я уже рычал в ответ, потому что амбал этой своей импульсивностью вызвал у меня несколько иную реакцию, чем сопротивление. Он все еще полностью обнажен, я тоже не успел надеть боксерки, хоть и секунду назад держал их в руке. Но теперь они снова на полу, а сумасшедший хозяин «Блэкбургера» напирает на меня со спины тем самым телом, которое столь усердно тренировал, чтобы безусловно впечатлить своего беглеца, как он почему-то любит меня называть.
— В таком случае, я не поеду в Швецию, — кретин уперся тупоголовым лбом в мой затылок и обжог своим горячим дыханием мою спину.
— Для тебя это так принципиально? Что изменится, Виктор? Почему ты себя так ведешь?!