— Музыка — она интернациональна, — пожал плечами Том,— а имперский банк с другим континентом не работает. У нас с ним, видите ли, непрекращающаяся война.
Про соседей я как–то не подумала. Странная война уже тянулась лет тридцать, что не мешало перетокам денег с континента на континент, по каналам общего банка, и образованию многочисленных совместных компаний.
— Кстати, на счёт зарплат персоналу, мы как–то не говорили,— вдруг озадачилась я денежными вопросами.
— В сто тысяч в месяц уложимся, включая и моё вознаграждение. Так что твоих денег хватит на полгода, а там, я так думаю, пойдут доходы от песен, и тогда будем делить прибыль по процентам,— не стал уточнять Том.
Возможно, на троих моих подчинённых, денежки выходят приличные. Я примерно представляла, что обычный средний специалист получал около десяти тысяч империалов в месяц. Надеюсь, они свои деньги отработают.
Через десять минут меня Марин уже вёз к столице. До казино добираться не меньше часа. Как я буду в школу ездить? Надо что–то придумать с жильём в столице, вот только не знаю, в какую школу меня папочка устроит. Уточню при следующем разговоре.
Куда идти, я уже знала, так что сопровождение до студии не понадобилось. Охрана сообщила о толпе посетителей с кучей музыкальных инструментов. Добралась до дверей и прислушалась. Почти ничего не было слышно. Звукоизоляция у студии просто замечательная. С помощью собственной карточки— пропуска осторожно открыла дверь и тихо просочилась в студию. Даже если бы я вошла с грохотом, меня бы никто не заметил. Народ спорил на повышенных тонах. В спорах, конечно, рождается истина, но только не в таких— типа «сам дурак». Один парень, поддерживаемый ещё парой парней, помоложе, и одной весьма эффективной девицей, наседали на Симона. Из–за громких воплей разобрать, о чём спор, у меня не получилось. Перекричать эту толпу я точно не смогу. Пришлось применять кардинальные действия. Быстро перемещаясь в сторону моего электронщика, по пути аккуратно уронила на пол его оппонентов. Лёгкие удары под коленку валили неустойчивые фигуры людей, как подкошенные. Спорщики заткнулись и обратили на меня внимание, только оказавшись на полу. Я остановилась перед Симоном и, ткнув ему пальцем в грудь, недовольно рявкнула:
— Это так сейчас называется работа над песней?
Ответить он, естественно, не мог. Била я в специальную точку. Дыхание у него перехватило, и, открывая рот, он судорожно пытался вдохнуть воздух. Через несколько секунд молчания, достигнув нужного эффекта, ещё раз ткнула Симона, возобновив возможность дышать. Оставив его восстанавливать дыхание, я повернулась к гостям.