Северянин оторопело открыл рот, но тут же захлопнул его. Его взгляд панически заметался.
— Я же предупреждал… — тихо прошипел Синголо, гневно кривясь на испуганное шиканье окружающих. — Скажи, что ты шептал молитву своим сраным северным богам! Живо!
Варг едва заметно кивнул и честно, открыто посмотрел на адепта.
— Я шептал молитву своим сраным северным богам, — зычно и гордо проговорил он.
«Наверное, вот так себя чувствуешь, когда тебя бьют по голове», — подумал Синголо, сжимаясь в ожидании реакции.
И она последовала.
Громогласный взрыв хохота и очередной, истошный, заоблачно высокий визг адепта:
— Прочь! Убирайся! Грязный варвар!
Бедный Варг… Впрочем, он заслужил это — в который раз он…
— И вы, молодой человек! — Синголо замер, чувствуя, как холодеет. — Да-да, вы! — и старая, покрытая старческими пятнами рука вытянулась в его сторону. Душа студиоза ухнула в пятки. — Я не желаю видеть вас больше на своих лекциях! Вообще! Убирайтесь оба! Вон! Прочь! Идите учите свою историю! Я не потерплю такого неуважения к великой науке…
— Да мы уже… — гневно прорычал Варг, однако Синголо резко дёрнул его за рукав.
— Простите, адепт, я клянусь, этого больше не повториться! — в эту фразу Синголо вложил всю искренность, что была в нём. Всю до последней капли.
Адепта, похоже, не впечатлило.
— Вы каждый раз клянётесь! Нет! Это я вас клянусь — моё испытание вы будете сдавать раз пять! И это в лучшем случае! В лучшем, слышите?!
Пять раз.
Слова отозвались похоронной песнью в ушах Синголо. Он бросил взгляд по сторонам в поисках помощи.
Но помощи ждать было неоткуда.
— Пожалуйста, адепт… — прокричал он, но старик махнул рукой.
— Нет! Убирайтесь! Вы слышали, что я сказал! Я не потерплю, чтобы двое желторотых дурачка позорили великую науку! Вы слышали?!
— Слышали, мудовзон, — прохрипел Варг.
Глаза Синголо закрылись сами по себе.
Ему захотелось умереть. Исчезнуть. Даже не рождаться. Лишь бы не стоять сейчас в этом месте. Рядом с Варгом. Здесь, в Коллегии.
А в следующий миг прекративший от возмущения хватать воздух ртом Дуб проорал:
— Пошли вон!
Теперь-то уже точно ничего не исправишь.
— Идём… — проговорил Синголо в ошарашенной тишине.
Когда он вставал из-за стола, волна уже зарождалась. Когда он потерянно, бездумно и опустошённо сгребал листы бумаги и перо в сумку, уже раздавались единичное хихиканье.
Его руки судорожно заметались, собирая остальное.
Быстрее, прочь, пока они не…
— Синголо, проводи-то хоть своего дружка до выхода — а то, кто знает, может, он сможет заблудиться! — раздалось откуда-то сзади. Хрофтар. Конечно же. Ублюдок.