Отрубленная конечность обнаружилась тут же, рядом с отброшенным топором. Ее протянули мне брезгливо, но вместе с тем благоговейно. Вопросы о том, как произошло несчастье, можно было оставить на потом.
— Не мне, ему! — безапелляционно указала я на Весеня.
Целитель замахал руками, пытаясь отказаться от подношения.
— Бери! — прорычала я. — Бери, очищай и приживляй! Срез ровный — у него еще есть шанс!
И если у пострадавшего был шанс, то у Весеня отвертеться от этой сомнительной процедуры — уже нет. Услышав мое заявление, люди вокруг оживились. Теперь волшебник мог уйти отсюда, только попытавшись приживить конечность, иначе пришлось бы убегать, спасая свои от того же топора.
Я не была уверена, что у него получится, но точно знала: подобная операция вполне по силам хорошему хирургу. Так почему целитель должен быть хуже?
— Если он умрет от дурной крови, в этом будешь виновата ты, — процедил Весень сквозь зубы и брезгливо взял отрубленную кисть.
— Это называется заражением, — со знанием дела ответила я. — Чем больше ты тянешь…
— Заткнись!
Я заткнулась. Действительно, совсем не время, чтобы блистать познаниями в медицине.
Кисть, по счастью, отлетела в свежий снег и на первый взгляд была чистой. Весень повертел ее перед глазами и то ли погладил, то ли ощупал срез. Видимых изменений после этого действия не последовало, но почему-то кожа у меня покрылась мурашками.
— Красное с красным, желтое с желтым, белое с белым, — тихо, как заклинание, шептала я присказку знакомого хирурга.
Знаю, Весень все прекрасно слышал, только виду не подал. Он медленно присоединил отрубленную конечность к тому месту, где она должна была быть, немного сдвинул, словно выбирая абсолютно правильное положение. По его бледным до голубизны вискам ручейками тек пот, губа была прокушена от слишком сильного сосредоточения и кровоточила. Вокруг висела абсолютная тишина: никто не осмеливался даже дышать. На секунду мне стало жаль паренька. Но он должен был понимать меру ответственности, которая кроется за званием целителя.
Я стояла очень близко, и поэтому мне удалось заметить маленький серебряный огонек, что проскочил на месте среза. В этот момент Весень вздохнул и расслабился. Кажется, только теперь целитель поверил, что все кончится хорошо. Через несколько тягостных минут волшебник аккуратно опустил покалеченную руку пациента (конечность не выглядела здоровой, но, по крайней мере, была целой) и поднял голову, чтобы посмотреть на собравшихся вокруг.
— Пусть сутки проведет в покое. Руку перебинтуйте, но двигать ею пока нельзя. Я завтра приду проверить, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.