– Все, все, понял, – Дима отступил, Эллен захлопнула дверь перед его носом.
– Не заходи, пожалуйста, – взмолилась она, борясь с желанием вцепиться в Димин поток мертвой хваткой.
Ей ничего ни стоило сделать это и сквозь преграду, но, не видя парня, проще было держать себя в руках. Внутренний зверь метался в клетке, до боли терзал Эллен, требуя утолить голод. Сильный голод. Пугающий.
Эллен умылась, глотнула воду из ладошек, но легче не стало. Руки заметно тряслись, грудную клетку будто распиливали пополам.
– Эллен? – взволнованно позвал Дима.
– Не входи! Ты не виноват, это…не ты. Дай мне минуту.
Она застегнула бюстгальтер, снова умылась. Тело не переставало гореть, и в какую-то секунду перед глазами все поплыло. Эллен крепче ухватилась за раковину.
– Я позову твоего отца, – сказал Дима.
Входная дверь хлопнула.
Эллен вспомнила слова Георгия Марковича: «Ты не чувствуешь границ, поэтому даже не понимаешь, когда переступаешь черту. Тебе только кажется, что ты контролируешь поглощение, но при малейшем всплеске эмоций сразу теряешь голову, и оно берет свое. Ты забываешься и однажды, неосознанно, можешь совершить непоправимую ошибку».
Эллен села на пол, поняв, что сознание ускользает…
Ощутив прикосновение к руке, Эллен открыла глаза.
Она была одета в пижаму, находилась в своей комнате. В окно заглядывали проворные лучи солнца. Рядом сидел Дима.
– Доброе утро. – Он улыбнулся.
– Доброе… утро, – неуверенно произнесла Эллен, присела, поправила растрепанные волосы.
Она попыталась вспомнить хоть что-то после того, как ей стало плохо в Диминой душевой, но ни как очнулась, ни как дошла до комнаты, ни как…
– Кто меня переодел? – Эллен испуганно уставилась на Диму.
– Я… – ухмыльнулся он, – с радостью бы это сделал, но ты справилась сама.
– Сама? Ничего не помню. Ты не у меня спал? – она оглядела одетого Диму.
Обычно он не поднимался, если она еще спала. Ему нравилось щеголять по утрам в одних трусах и подкалывать ее.
– Не-а, ты так храпела, что сегодня я заночевал у Лорки.
Эллен улыбнулась.
– А если серьезно, что произошло?
– Эм… перебрала, судя по всему. Совсем не умеешь веселиться.
– Ну Ди-и-м, – застонала Эллен, – хватит шутить. Кажется, у меня провал в памяти, не до веселья что-то.
Эллен осмотрела комнату в поисках напоминаний. Следов погрома не наблюдалось, значит, вела себя она спокойно. Тогда почему не помнит? Обычно воспоминания туманны после потери контроля.
– Ничего не произошло, – успокоил Дима. – Отключилась на немножко, пришла в себя, попросилась спать. Правда меня и братца своего выгнала, говорила только с отцом.