- Για την οικογένεια![80]
Звучит звон бокалов.
…И наступает наш первый русский Новый Год.
* * *
Эдвард дурачится с лисятами.
Добившиеся безраздельного папиного внимания, они всем довольны. На небольшой, но удивительно мягкой софе, в окружении плюшевых игрушек и разноцветной детской книжки с объемными картинками, каждый находит себе дело по душе. Элли, устроившись перед отцом, бормочущим ей что-то забавное прямо на ухо, вертится от его же щекотки. Софина, изображая из себя маленького Симбу, играющего с Муфасой подобным образом, то и дело наскакивает на Эдварда сзади, искренне радуясь, словно в первый раз, когда он ее ловит. Ну а Ксай попросту наслаждается обществом девочек, каждое свое ласковое слово или прикосновение сопровождая улыбкой. Ангелина и София-Дарина любят меня, я не сомневаюсь, очень сильно — как и все девочки на свете любят маму. И все же их папа — самое большое их сокровище. Я счастлива, что Эдвард наконец исполняет ту роль, для которой был создан. Он превосходный отец.
— Тебе надо рычать, папочка, — утыкаясь носиком в его шею, хмурится Софина, — лев не может не рычать!
— А если лев слишком добрый?
— Слишком добрых львов не бывает, — с умным видом подмечает Элли, — ну порычи, папочка! Пожалуйста!
Я наблюдаю за тем, как аметистовые глаза затягиваются огоньком хитрого предвкушения. Лежащий как раз между двумя дочками, Алексайо так резко и так ловко переворачивает их обеих на спину, нависая сбоку, что сперва малышки ошарашенно замолкают. Он исполняет детскую просьбу, начиная с негромкого, утробного рыка… и постепенно усиливая эффект. Прекрасно имитирует кошачье рычание, попутно зацеловывая маленьких принцесс. Они изворачиваются, но со смехом, то и дело хватаясь за его плечи, локти. И в конце концов, сдавшись большому льву, жмутся к его груди. Крепко обнимают, не в силах полноценно обхватить, но в состоянии выразить свою любовь даже такими объятьями. Взгляд Эдварда всегда теплеет, когда девочки так делают.
— Ты красивый лев, папочка!
— Р-р-рычащий! — изо всех сил выговаривая злосчастную «р», подхватывает Софин.
Обеим достается горячий поцелуй в лоб от благодарного папы.
Зная Эдварда прежнего, такого отрешенно-закрытого, дающего себе свободу лишь в обществе Каролины, я бы не поверила, что с ним могут произойти такие метаморфозы. Но весь тернистый путь мы прошли вместе, разбираясь с прошлым друг друга, не дающими покоя тайнами, комплексами и болезненными воспоминаниями. Эдвард осветил мою жизнь, я, по его признанию, осветила его. Теперь нам обоим светят три личных солнышка.