— Десять утра, — Эдвард, возвращая настроение в прежнее русло (не без усилий) игриво укладывает меня, привставшую, обратно на свое место. Нависает сверху, многообещающе посмотрев прямо в глаза, — у нас еще много времени.
— Много для чего?
Мужчина глядит на меня, как на ребенка. В темных оливах на капельку, но пробивается грусть.
— Я перестал доставлять тебе удовольствие, Белла? — задает свой вопрос он, став мгновенно собранным и серьезным. — Ты поэтому больше меня не хочешь?
Мои глаза распахиваются. Сонное сознание мгновенно меняет наряд ночи на наряд дня — трезвые, добротные мысли. Никаких смытых контуров.
— Почему ты так решил?.. — все, на что меня хватает.
За эту неделю мы занимались сексом трижды. Стабильно вечером и стабильно, когда Эдвард уставал, но это не было плохо. Более того, ни его нежность, ни его забота не пропали, только, казалось, углубились. И теперь я знала, что это по причине веры, будто уйду к Алессу. Он словно пытался запомнить меня, насытиться…
Два раза из трех я получила удовольствие. И получила третий, когда увидела, как хорошо мужу. Любовь ведь тем и загадочна, что прежде всего думаешь не о себе, а о партнере. В том числе, в постели.
Но я не разу… я же никогда не дала ему повод подумать, будто не хочу. Да и не было такого, чтобы я не хотела.
— Это не было сложным, — Эдвард горько хмыкает, подвинувшись ко мне ближе. Он поднимает ладонь, в стремлении погладить меня по щеке, и от неожиданности ее появления я капельку морщусь. Для него это знак. И такое чувство, что ожидаемый.
— Видишь! — демонстрирует мне, — Ты боишься, когда я подношу руку к твоему лицу. Ты мне не доверяешь.
Ох ты, черт!..
— Нет, — поспешно качаю головой, ту самую ладонь его перехватив собственной, — ну что ты. Я доверяю тебе.
— Я хочу, чтобы ты доверяла, — исправляет Эдвард, наклонившись и запечатлев поцелуй у меня на лбу, — и я верну твое доверие, обещаю.
От него это звучит уверенно, твердо и, как всегда, будто не подлежит обсуждению.
Он целует меня, выбрав наиболее удачный момент, и почти вопросов в этом поцелуе обращается к сердцу, выпрашивая понимания для себя. Без высоких разговоров о гордости.
— А как мне заслужить твое доверие? — шепотом зову мужчину, оторвавшись. Недвусмысленно прикасаюсь к его гладковыбритой щеке, вчера получившей от меня пощечину, и вздрагиваю.
Эдвард глубоко, до самого упора вздыхает.
— Ты сказала мне, что не уйдешь, — тщательно подбирая слова, говорит он, — и я доверяю тебе. Мы ведь условились, что теперь все по-честному, так? И что нам нужно обсудить многие вещи.