Опасность инфицирования.
Да, я помню… и, слава богу, точного определения и последствий этой фразы не знает Эдвард. Он бы уже поседел.
— Я не желал ему такой участи. — Видя, что молчаливо продолжаю плакать, мужчина гладит мои волосы от макушки до кончиков. — Солнце, поверь мне, я такого не хотел… и мне безумно жаль.
Я с силой прикусываю губу, не зная, как остановить слезы. У меня давным-давно першит в горле, и саднят глаза, но кажется преступлением просто прекратить эту скорбь. Я знала этого ребенка слишком мало. И моя материнская радость, даже ударившаяся о непонимание Эдварда, даже такая украденная, хоть и не безоблачно-счастливая, длилась совсем недолго. Как же я могу оборвать эти слезы? Откуда у меня такое право?
О, господи…
— Я знаю, — сдавленно уверяю мужа, отрывисто кивнув головой, — я не обвиняю тебя, я… Эдвард, я просто… мне ужасно, ужасно страшно…
— Это все будет безболезненным, рыбка. Это щадящий метод. Все быстро кончится.
— А я не хочу, чтобы кончалось! — сдавшись эмоциям, горько выдаю я. С крепко сжатыми зубами, чтобы не закричать.
— Всё, всё. — Каллен примеряется с ситуацией, переключая все мое внимание на себя. Прижимает к груди, обвив и талию, и спину, и не дает лишний раз пошевелиться. Вынуждает, почти приказывает успокоиться. Он не позволит мне оттягивать. Прежде всего он хочет, чтобы я была в порядке физически… с моральной стороной вопроса легче… всегда…
Таблетки избавят меня от беременности, это правда.
А вот иглу, тупую и острую, что несбывшейся надеждой останется в сердце, не выгнать никаким сильнодействующим препаратам.
Уж слишком глубоко…
— Я люблю тебя, — повторяет мне шепотом Эдвард, призывая на помощь всю свою нежность, и укачивая меня, как маленькую девочку, в своих руках в этой пустой, холодной приемной дорогущей клиники. Деньги не спасают. Деньги — бумажки. Аро Вольтури был прав…
Я не отвечаю мужчине, я просто обнимаю его сильнее, наконец затихнув. Не вырываюсь.
Минута. Вторая. Третья.
В наш маленький, только-только обретший какую-то опору мирок, возвращается доктор Джулис. С состраданием встречает нашу позу, однако говорит все так же бордо и убежденно. Ставит на стол принесенный с собой стакан воды, большой и полный, вежливо улыбнувшись.
— Миссис Каллен, мистер Каллен, давайте я расскажу вам, как все пройдет, — она не пытается смотреть мне в глаза и уж точно не вынуждает оторваться от Эдварда. Как непослушное дитя на приеме у врача с терпеливым родителем, я жмусь к мужу, не готовая сейчас и на миллиметр отстраняться. На его коленях мне легче дышать.