Есть что-то еще, о чем я не знаю?
Удивленно обернувшись к Каллену, я требую объяснений. Но он быстро отводит взгляд — и от меня, и от Аро, направляясь к столовой. Крепко держит мою руку — чудится, даже крепче, чем на лестнице.
Он что, уводит меня? От Вольтури?..
Я успеваю заметить, что тот вздыхает. Тихо, однако тяжело. И Даниэль, такой же недоуменный и испуганный, пытается разгадать этот ребус.
Но, есть ответ или нет, мы все равно оказываемся за столом. В честь возвращения Аро и Эдварда, в честь нашего воссоединения, в честь окончания эпопеи с Иффом и, в конце концов, в честь начала новой жизни. Особого настроения, не глядя на душевный подъем, нет ни у кого, но не отметить эти события было бы неверно… да и Эдвард порывается кормить всем, что видит.
Надо тщательнее осмотреть себя в зеркало. Неужели я правда так ужасно выгляжу?
Последний раз с Аро за одним столом мы заседали на «Свободу цвету!», а там изысканности блюд можно было только удивляться. Сегодня никаких особых кулинарных изобретений не подают. Вместо них привычные и вкусные блюда, которые не так сложно приготовить и которыми не надо удивлять — их и так любят. Чересчур просты для приема на сто человек. Идеальны для нашего едва ли не семейного ужина.
Я кладу себе запеканки с грибами и курицей по примеру Аро (хотя ему кладет Даниэль), Эдвард искренне заинтересован отбивными из баранины — впрочем, как и Даниэль. У них схожие вкусы.
Молчание нарушают наши негромкие разговоры на отвлеченные темы, сперва довольно робкие, быстро утихающие, но постепенно переходящие в нормальный темп, а так же плеск сока в бокалах. Никакого алкоголя на столе нет. И это не может не радовать.
Я сижу возле Эдварда, напротив наших хозяев. Под столом муж постоянно гладит мою руку — не проходит и минуты без этого. Похоже, он старается дать мне больше нежности после нашей неожиданной размолвки утром… как и обещал. Но мне достаточно. Хотя бы потому, что дает ее он.
Вот так, в ритме этих разговоров, в стуке приборов, в отражениях бокалов и даже в белой скатери на столе я начинаю потихоньку верить в то самое будущее, о котором нынче столько разговоров. Я знаю, что ничего уже не будет как прежде. Я прекрасно понимаю, в каком мы все положении и что теперь придется отвечать за последствия, в первую очередь перед самими с собой. Да и с отношениями надо работать… с болями Эдварда… с пониманием друг друга в некоторых других вопросах. Но это не так страшно. Это даже хорошо. Жизнь постепенно входит в свою колею, а это лучшее, на что она способна — стабильность. В стабильности рождаются идеалы.