Но Эдвард распаляется. Его лицо, прогоняя бледность, краснеет. И мне все больше кажется, что такая тактика успеха иметь не будет. Он просто ее не выдержит… и уж точно не выдержу я.
Слабая. Отвратительная. Глупая.
Но я говорю:
— Ты принимаешь морфий.
Мужчина замирает, буквально застыв на своем месте. Активны только его глаза. И горят они, буквально пылают, все ярче и ярче. Подспудно он, похоже, понимал, к чему я клоню. Или догадывался, что я знаю. Контроль не идеален у всех, с этим впору смириться. А любые игры имеют свойство заканчиваться.
Я смело смотрю на мужа, стараясь во взгляде показать в одно время и свое недовольство, и свой ужас, и желание помочь — куда сильнее, чем прежде. Вообще свою силу в чистом виде, целиком. Чтобы смог на меня положиться.
…Комната словно бы становится меньше.
…Воздух заряжается электричеством. Мне сложнее дышать.
— Глупость, — резюмирует Эдвард. Быстро.
— Нет.
— И как же ты проверишь? — он почти издевается.
— Я просто знаю. И ты меня не переубедишь.
— Верить сплетням старого извращенца теперь твое новое веяние?
Я качаю головой. Он не думает о том, что говорит. Это ясно. Он загнан в угол, он сопротивляется… бедный мой. Что же мы с тобой натворили…
Да будь проклят Алессандро! На этом свете или на том!
— Думаешь, оскорбив Аро, ты поможешь себе, — пытаюсь урезонить мужа я, — или мне? Эдвард, ты выбрал неправильный путь. Он ведет… в бездну. Я тебя по нему не отпущу.
Моя категоричность его смешит. До злого, истеричного хохота.
— Рыбка, я люблю тебя. Но ты много на себя берешь.
— Я люблю тебя не меньше. И это минимум, что могу сделать.
— Как? Отберешь у меня таблетки?
— Не стану. Ты сам их уничтожишь.
Эдвард ухмыляется. Злоба одолевает его, пригибает к земле. И я снова вижу перед собой того мужчину, которого не так давно опасалась. Там, в Атланте, я рыдала ночи напролет, когда говорил со мной подобным тоном, выглядел так. А сегодня нет. У меня хватит сил, я верю, пережить это. И помочь пережить ему самому, что важнее всего.
— Знаешь, Белла, я знал, что в каждом браке существуют обиды, — а вот Эдвард сдерживаться не собирается совершенно, разговаривая со мной едва ли не криком, — но чтобы так много… чтобы желать замучить до смерти… — разочарованно, ошарашенно качает головой со страшной улыбкой, — нет уж… такого я не ожидал.
— Я не хочу мучить тебя. Я хочу тебе помочь, — твердо уверяю, — и поэтому мы найдем другой способ. Без наркотиков.
— НЕТ ДРУГОГО СПОСОБА! — не сумев остановиться, Каллен со всей дури ударяет рукой по изножью постели. Морщится, но оттого говорит лишь громче, пылающими глазами глядя на меня, — НЕТ И НЕ БУДЕТ!