Шасси касаются земли, самолет, постепенно сбавляя скорость, замедляется. Меньше чем через десять минут нам можно будет выйти.
— Эй-эй… — тихонько шепчу, погладив по плечу Эдварда, который успел уже достаточно крепко заснуть. В его правой руке смартфон, в ближе расположенной ко мне левой печатное издание с непонятными разноцветными графиками и миллиардом цифр. Он определенно хотел поработать в самолете. Однако усталость оказалась сильнее.
Он чуточку морщится, не желая просыпаться, но все же открывает глаза. Медленно и недовольно.
— Мы приземлились, — с маленькой улыбкой глядя на его сонное выражение лица, объясняю я, — сейчас будем выходить.
— Они еще минут пятнадцать будут кататься туда-сюда, — хмуро отзывается мужчина. Его веки слишком тяжелые, чтобы держать глаза открытыми — так и норовят опуститься.
— Приедем домой и поспим, — утешаю его я, — имеем полное право. Самолет задержали.
И это правда: наш вылет перенесли, заставив остаться в солнечном Мехико еще на некоторое время. Любезные сотрудники аэропорта, которым погода не позволяла выпустить нас в воздушное плаванье сначала час, потом три, а затем и все пять, предложили услуги отеля, расположенного на территории комплекса. Все номера были одинаковыми, во всех присутствовали минимальные удобства, но оставаться в них не хотелось совершенно, а отдыхать — кошмар и вовсе, как сказал Эдвард. На деле же номера оказались вполне нормальными, комфортабельными, светлыми комнатами с совмещенным санузлом. Ни в коем случае, конечно, не чета вилле, с которой мы сюда приехали, но от того не хуже. Он просто более человеческий, этот отель. Я к такому привыкла. К тому же, судя по стоимости обеда, по ценовой категории он крайне близок к привычному Эдварду миру.
Полуденное солнце не располагало к излишней активности, да и по аэропорту гулять желания не было, а больше было негде. Я свернулась калачиком на постели, забрав себе левую подушку, а мистер Каллен намеревался проверить почту и ответить на несколько важных писем. Но не прошло и часа, как он сдался, присоединившись ко мне. Мы вместе проспали все время до вылета и, если бы не наш пилот, проспали бы и сам вылет. После бессонной ночи это не было бы удивительным.
— Знаешь, я никогда столько не спал, — жалуется Эдвард, разминая затекшую спину и поглядывая в темный иллюминатор, — старею…
— В тридцать два года? Определенно, да, мистер Каллен, — хмыкаю, развеселившись от его слов, — тогда я вообще старуха. Двадцать шесть лет и первый раз замужем!
Он удивленно изгибает бровь.
— Первый?
— Первый и последний, — исправляюсь. — Но что это меняет? По средневековым законам я старая дева. Ты женился на старой деве, поздравляю.