— Он все продает. — давясь произнес он.
— Все продает? — переспросила Женя, садясь в кресло, чувствуя, как кружиться совсем дурная голова.
— Все твое. — Платов поставил кувшин на стол и опустился перед Женей.
— Хватит ждать Женя. Он ничего не понял. — Анатолий взглянул на нее, пугаясь ее спокойного лица.
Она молчала. Не потому, что не знала, что сказать, замерла и боялась даже дышать, от того, как сильно скрутило низ живота. Там, под пледом она положила ладонь на живот что встал твердым шариком.
— О ребенке подумай. Тебе обследоваться надо, а не тут сидеть. — Анатолий говорил то, о чем Женя уже давно и не раз думала.
— Ты прав. Я…пойду…мне полежать нужно. — Женя резко встала несмотря на то, что все ей давалось с трудом.
Анатолий помог лечь ей в постель, налил ей чая.
— Ты постарайся поспать. Я заберу тебя, как только билет куплю. — Платов поцеловал Женю в макушку, чего она даже не заметила и нехотя вышел из дома.
Он любил ее несмотря ни на что. Пусть его любовь и потерпела большие изменения за последние месяцы, она была ему дорога. И если бы он не должен был молчать и скрывать то, что знает, то ехал бы не за билетом, а прямиком к Владу.
Уже вечером они стояли в аэропорту. Анатолий привез Женю почти к концу регистрации. По паспорту только перед Платовым стояла уже Маргарита, а не Женя. Жгучая брюнетка с ярким макияжем, длинная, прямая челка доставала до пышных ресниц. Шикарная черная шуба из норки доходила до самого начала высокого каблука. В руке у нее была только сумка, большего ей не требовалось.
— Отцу моему адрес передашь. Я сообщу. — Женя говорила спокойно и даже с легкой улыбкой.
— Передам. — Анатолий поражался Жениной выдержке, потому что даже ему было тяжело.
— Спасибо тебе за все! — Женя даже подошла к нему и обняла.
— Жень. Я больше не пустое место для тебя? — он готов был услышать что угодно, но ему необходимо было знать все наверняка.
— Ты мой личный дьявол хранитель. — Женя рассмеялась и взглянув напоследок на рыжего, резко развернулась и пошла к стойке регистрации.
Платов проводил ее взглядом, потом, как договорились дождался от нее сообщения что она уже в салоне самолета и покинул аэропорт. Он ехал, стоял в пробке, потом опять ехал, а перед глазами стояла уже бывшая жена. Лица собственных детей он даже вспомнить не смог. А ведь она его любила и возможно еще любит. На одной из улиц города он остановился и купил в ларьке простые цветы. Именно такие любила Карина. Он помнит.
Женя села в самолет. Он взлетел. Она ревела. Скрывшись в черных волосах, беззвучно открывала рот как рыба, сгорбившись над ладонями, в которые капали слезы. Тушь была хорошая и слезы были прозрачные.