Эмбер снова округлила глаза. Но когда она взглянула на собравшихся, увидела, что они слушают его с интересом. Включая Маргаритку, которая выглядела завороженной. И даже раздались восторженные аплодисменты.
Достаточно. Эмбер вернулась на сцену и с гневом оттолкнула Хьюго от микрофона.
— Неужели?! — воскликнула она. — Вкус Ясных Гор? Похоже на рекламу сыра.
Хьюго рассмеялся. И она поняла, что удивила его.
— Он, — сказала Эмбер, ткнув в него пальцем, — для нас чужой. Слова его, может быть, и хорошие, но планы — нет. Мы не можем допустить, чтобы в Ясные Горы хлынул поток туристов. Горы должны оставаться нетронутым первозданным уголком природы!
Зал взорвался овацией. Люди ликовали так, что, казалось, тряслись стены.
Председателю пришлось несколько раз стучать в молоток, чтобы успокоить людей. Наконец, добившись тишины, она произнесла:
— Наша встреча окончена, и мы обсудим этот вопрос на следующей неделе. Дату и время сообщим дополнительно.
С этими словами, в сопровождении членов совета, Пинкертон удалилась в особую комнату для совещаний.
Хьюго подошел к Эмбер и взял ее за локоть. Мягко. Вежливо. Наклонившись, он шепнул ей на ухо:
— Неужели ты действительно думаешь, что я хочу навредить Ясным Горам?
— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю. Ты вообще меня не знаешь.
Оглядев ее с головы до ног, он медленно улыбнулся.
— У вас короткая память, мисс Хартли. Или, лучше сказать, избирательная.
— Вы хотите, чтобы я вам все сказала, ваше высочество? Мы можем так продолжать целую ночь.
Взгляд его помрачнел. Эмбер сжала зубы, борясь с желанием, взбурлившим в ней. Но все же она хотела защитить свой город, своих людей и саму себя.
— Игра началась, — сказал Хьюго, растворяясь в толпе.
«Посмотрим, чья возьмет», — подумала Эмбер, скрестив руки на груди.
Надвинув кепку на глаза и ссутулив плечи, Хьюго шел по мощеной дорожке центрального рынка. Здесь всегда было многолюдно.
Просперо — телохранитель дяди Хьюго — был очень недоволен этим. Он не любил открытых мест. Не любил медленно двигаться. Не любил ходить рядом с высокими зданиями. Или ехать в машине с открытыми окнами. И он был вообще недоволен тем, что Хьюго вызвал его в Валлимонт пару месяцев назад, но лишь сейчас обратился к нему.
Просперо был огромен, как шкаф, и одет во все черное. С гладковыбритой головой и в темных очках он был похож на футбольного болельщика.
Но местные жители, однако, никак не могли предположить, что парень, за которым он шел — в потертых джинсах, бейсболке и кедах, — тот самый принц в костюме-тройке, который был вчера на собрании.