— Не нервничай, все хорошо.
Она мгновенно открыла глаза.
— Я не нервничаю.
— Я понял, — сказал он, нежно прикусив ее нижнюю губу. — В последний раз, когда мы занимались этим, я был просто мужчина, а теперь я король.
Слегка отпрянув от него, Эмбер рассмеялась.
— Если ты видишь разницу, покажи мне ее.
— Пожалуйста, — пробормотал Хьюго, сразу приступив к делу.
Все было мучительно медленно. Но это было сладкое мучение. Хьюго стал неспешно раздевать ее, не переставая ласкать и растягивая удовольствие. Эмбер стала прерывисто дышать. Вцепившись в него, она извивалась всем телом под его ласками.
Когда он поцеловал ее живот, он сделал это с максимальной осторожностью. Он облизал языком ее пупок, вдыхая запах ее кожи и наслаждаясь мыслью о том, что там, внутри, находится его родное существо.
Когда он поднял голову, он встретил ее взгляд — потемневший и чувственный, утонувший в наслаждении.
Он перестал мучить ее — и себя — и слился с ней. Никто из них не отвел глаз, когда они двигались в едином ритме. Когда они занимались любовью.
Затем Эмбер вскрикнула, крепко обняв его, и ногти ее вонзились в его кожу.
Ее охватил жар, и она испытала блаженство, которое хлынуло сквозь него, словно поток лавы.
Слеза скатилась по ее щеке под наплывом чувств. Эмбер ничего не скрывала. Не притворялась. У нее не было от него секретов. Она раскрыла перед ним свою душу.
Она была такой потрясающей. И такой незащищенной.
— А что означает miele? — спросила она, и голос ее был сонный.
— Что?..
— Ты так называл меня несколько раз.
Разве? Он не заметил. Но это ей так шло.
— Мед, милая.
Улыбнувшись ему, Эмбер повернулась на бок, положив на себя его руку. Через несколько минут она стала медленно и ровно дышать.
Когда Эмбер погрузилась в сон, Хьюго почувствовал такую бодрость, какую никогда в жизни не испытывал.
Через час он стоял возле окна и невидящим взглядом смотрел на лес, раскинувшийся вокруг. Мысли его лихорадочно крутились.
Он был женат на самой привлекательной женщине на свете. У них должен был родиться ребенок, и сейчас он был монархом страны, которую любил.
Это было странно и неожиданно. Он до сих пор не мог осознать, что получил все, что хотел.
Теоретически он должен был бы радоваться, но почему-то чувствовал себя так, будто движется к краю скалы.
Хьюго снова взглянул на Эмбер, спавшую на пушистом ковре возле камина. Она свернулась калачиком под одеялом, которое он накинул на нее. Лицо ее было спокойным и нежным во сне.
Будто все проблемы царствования, с которыми ему сейчас пришлось столкнуться, — угрозы безопасности, бюрократические препоны, оставшиеся после долгих лет правления, — не имели к ней никакого отношения. Но они коснутся ее, потому что она была его женой. И он беспрестанно думал о том, как это повлияет на нее.