– А знаете, что я думаю? Вы могли бы ее спасти. Вы же такой большой, сильный, смелый… Настоящий Баходур.
Поскольку Хренов немного знал таджикский, то понял, что Макс назвал его богатырем.
– Я же говорил тебе о том, что пытался…
– Плохо пытались, – отрезал Макс и отобрал у Хренова фотографию. – Если улавливали ответную реакцию на чувства, нужно было брать и… как это ни странно звучит… делать женщину счастливой насильно.
– Знаю, в Таджикистане до сих пор невест похищают, но мы живем в цивилизованном обществе, – заявил Хренов.
– Против воли – никогда! По крайней мере, в наше время. Но если девушка никак решиться не может, ее же нужно подтолкнуть. А вы спасовали.
– Ты же мне сам говорил, она меня не любила, – вскричал Борис.
– А я не знаю, – на тех же повышенных тонах ответил ему Макс. – Ведь я ничего не помню! Это вы меня ткнули в это носом.
В окно постучали. Заправщик все ждал, когда ему скажут, сколько литров заливать в бак, а водитель как будто потерялся в пространстве.
Хренов надавил на педаль газа и вырулил со стоянки. Съехав в кювет, он заглушил мотор, развернулся и, уставившись в лицо Максу, сумрачно спросил:
– Ты, получается, винишь меня в смерти Чини?
– Я – нет.
– А кто – да?
– Вы сами?
– Ничего подобного, – упрямо мотнул головой Борис.
– Нет так нет, – пошел на попятную Макс.
Тут зазвонил телефон Бориса. Он достал его, глянул на экран… Святослав!
– Слушаю, – бросил в трубку Хренов.
– Вы уже в квартире? – спросил Глинка.
– Нет еще. Только до «Венеции» добрались.
– Отлично. Возвращайтесь.
– Не понял?
– Опасность миновала, Мася может вновь оккупировать мой флигель. Полиция уверена, что Павлик стал жертвой несчастного случая. Подробности при встрече.
– Понял, – коротко сказал Борис.
И, швырнув телефон на приборную доску, развернул машину.
– Мы возвращаемся? – удивился Максимилиан.
– Да, и ты снова можешь оккупировать флигель, – процитировал Глинку Борис и поддал газу.
Оле было немного стыдно за то, что она подслушивает… Но как заставить себя оторвать ухо от замочной скважины?
Глинка и Иванов сидели в гостиной. Двери в нее обычно не закрывались, но на сей раз Святослав притворил их.
– То есть вы пришли к тому, что Павлика никто не убивал? – донесся до слуха Оли голос хозяина.
– Результаты вскрытия заставляют склоняться к этому, – это уже Иванов говорил. Его голос звучал глуше, и Ольге приходилось чуть ли не сливаться с замочной скважиной, чтобы расслышать каждое его слово. – Ваш двоюродный брат наелся незрелых ананасов. Из-за чего его желудок воспалился и начал вырабатывать токсины. Доза не смертельная. Но убойная. Если бы Павлик принял хотя бы активированный уголь, а лучше – очистил желудок, а по-простому, проблевался, он почувствовал бы себя лучше. Но он ничего не предпринял, поэтому потерял сознание. Увы, возле бассейна. Упав в него, он захлебнулся.