Есть свидетельства современников, что ему очень нравился романс Чайковского на слова великого князя К. Романова, в котором были такие строчки:
Растворил я окно, стало душно невмочь,
Опустился пред ним на колени,
И в лицо мне пахнула весенняя ночь
Благовонным дыханьем сирени.
А вдали где-то чудно запел соловей,
Я внимал ему с грустью глубокой…
Ленин замирал, бледнел и с тоской смотрел вдаль… Ну не о верной же Надежде, которая всегда рядом, он так тосковал… Так что с его стороны предложение, сделанное Крупской, скорее всего, было рациональным, обдуманным шагом.
1 мая Надя с верной и самоотверженной мамой, зеленой лампой и книжками — вот и все приданое — приехала к будущему мужу.
«В село Шушенское, где жил Владимир Ильич, мы приехали в сумерки; Владимир Ильич был на охоте. В избу набились все хозяева и соседи и усердно нас разглядывали и расспрашивали», — вспоминала Крупская.
Кстати, первое замечание, высказанное любимой тещей при виде Володи, было: «Голубчик мой, как вы поправились, похорошели».
Когда вернулся с охоты Ленин, когда разошлись соседи и хозяева, а уставшая с дороги Елизавета Васильевна улеглась спать в соседней комнате, они впервые остались наедине и, как пишет Крупская, «долго мы проговорили в ту ночь»…
Кстати, Крупская и Ульянов были повенчаны по православному обряду: молодые пошли в церковь, и местный священник Иоанн Орестов совершил таинство венчания — они причащались, целовали иконы, холили вокруг аналоя. Невеста была одета в белую блузку, на женихе был узковатый коричневый костюм.
А как романтично она описывает их медовый месяц: «С утра мы с Владимиром Ильичом брались за Вебб, после обеда часа два переписывали в две руки «Развитие капитализма», потом другая всякая работешка была. Поработав, закатывались на прогулки, Владимир Ильич был страстным охотником».
Но, правда, через много-много лет она вспоминала это время совсем по-другому и писала в критических замечаниях к работам историков: «Мы ведь молодоженами были, и это скрашивало ссылку. То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти…»
Готовить Надя не умела, хозяйкой была никудышней, так что в помощь старушке теще Володя нанял пятнадцатилетнюю девочку-крестьянку — она ловко управлялась с ухватами и держала избу в чистоте. Надя, кстати, так никогда и не научилась готовить, после смерти тещи они долгое время питались в столовых. После смерти матери, — вспоминала Крупская, — еще более студенческой стала наша семейная жизнь».
А пока Ульянов изо всех сил старается стать примерным семьянином. Надюша пишет, что ему было поручено «купить себе 2 шапки, полотна себе на рубахи, общий тулуп, коньки и т. д. Заказывала я было купить на кофточку дочери Проминского, но т. к. Володя отравился к маме спрашивать, сколько «фунтов» надо купить на кофточку, то и был освобожден от сей тяжелой обязанности».