По левую руку прозрачные окна, на всю стену, что высотой в десять метров, окна через которую отлично просматривается город и те далёкие дали, простирающитеся за ними.
А в самом конце трёхступенчатое трёхметровое возвышение из базальта, резко контрастирующее с белым антуражем, на вершине которого, средь широких и огромных мониторов и системных блоков суперкомпьютеров расположился на высоком троне, практически не отличимом от этого сидит он и столы с механическими устройствами расступаются перед ним, создавая единую линию между троном и центральной лестницей.
Человек с перекошенным от шрамов лицом и монохромной белой одежде — пальто, рубашка, сапоги и штаны, чуть подался вперёд, не отвлекаясь от управления военной машиной Информократии. Его седой волос на левой стороне чуть колышется от ветерка вентиляторов, левая сторона лишена всякой растительности, сменившись на блеск металлической пластины.
— Вот я до тебя и добрался, поскуда! — яро кричит Маритон.
Человек чуть приподнимается и его зелёное око на левой стороне лица утрачивает сияние, превращаясь в слабо полыхающий огонёк.
— Ты кто такой? — заговорил мужчина безжизненным, сухим как лёд голосом, смешанным с механическим звучанием его гортанных приборов. — Имперский слуга Канцлера? Это не важно, ибо на конечном результате это никак не скажется — вы все падёте.
— Скажи, — голос Маритона дрожит от переполняющего его вихря эмоций. — Кто ты?
— Я Легат из «Апостолис Директорис», — спокойно отвечает «человек». — Я их правая рука.
Мужчина, медленно подходя к трону, и сокращая метр за метром пространства, срывает маску противогаза с себя, отбрасывая её в сторону ряда тронов и сбрасывает капюшон, позволяя себя получше разглядеть. Легат подался ещё сильнее вперёд и подверг анализу изображение лица — шрамы, волосы, перекошенные губы и неживой глаз, собранный по старым технологиям, а в другом оке горит яркая злоба.
— Ты… ты… — в голосе Легата мужчина услышал нотки человеческого удивления, словно ставленник Апостолов живой, а не биомеханизм и у него душа есть, а не системно-социальные директивы.
— Да! — громогласно заявил о себе парень, разостлав в разные стороны руки. — Я Маритон из Варси.
— Ты…
— Я тот, кого ты, ублюдок, кого ты лишил единственного смысла в жизни, за это ты и поплатишься. Я тот, кто избавит этот мир от такой опухоли, как ты, сволочь. Я тот, кто пришёл мстить!
— Ты должен быть мёртв, — всё не может поверить в действительность Легат. — Тебя должен был накрыть авиаудар. Я… я… не понимаю, как такое возможно. — Голос «правой руки» Апостолов стал вновь холодеть.