«Народ потерял свой моральный ориентир», — поразмыслил Флорентин, подходя к выходу. — «У него не осталось идеалов, как бы сказал Сарагон Мальтийский — Солнце народных идеи потухло».
Священник отпустил размышление о бунте народа и подался на улицу, что бы оценить обстановку. Часом раньше тут были прекрасные громадные здания, прохладные улочки, выдержанные в футуристическом стиле с вездесущей расцветкой ядовито-синего света. Теперь же всюду царствует разруха и война, под серым небосводом, который всё так не собирается распогоживаться, оставаясь вечно безликим, словно бетонная стена, повисшая над городом грозным монолитом, что расплющит каждого противника режима.
С боку, откуда-то с улицы в сторону Флорентина ударяет очередь, пробившая и его рясу, оставив дырку. Антинори выпрыгивает на улицу и прячется под выбоину, оставшуюся после разрыва снаряда, и отвечает врагу очередью из автомата. Корпус белоснежного дрона в ту же секунду покрылся узорами из дыр, и механическое существо рухнуло посреди разрушенной улочки, превращённой обстрелом в жуткий пейзаж постапокалипсиса. Но за противником-роботом идут ещё четверо — их туи целое звено, которое не стало долго очинивать обстановку и искать все возможные варианты.
Место, где лежит Флорентин, застрекотало пулями, выпущенными из пистолетов-пулемётов механизмов, и священника прижало к укрытию, он не в силах высунуться и ответить, как подобает солдату.
Неожиданно для Антинори из разрушенного сорокаэтажного здания, из его глубин по дронам ударил коллективный залп и пули стали бренчать по их железным телам, не причиняя им вреда, но на это только и надеялся Флорентин.
Роботы обернулись в сторону неожиданного обстрела, исполняя программную задачу ответа на опаснейшие угрозы. Всё звено повернулось к выгоревшему зданию и стало искать противника. В ту же секунду Антинори, усилиями всех мышц, поднялся из укрытия и, наступая, стал метко отстреливать вражескую пехоту. Автомат в его руках сильно дрожит, содрогается при каждом выстреле, выпуская ревущие патроны в механизмы. Пули метко ложатся по врагу, вынося каждому дрону электронные мозги прямо на улочку, покрытую ранее стекло-плиткой. Робот за роботом попадали на землю с хрустом и металлическим звоном, приложившись об асфальт и осколки плитки.
Антинори скоротечно осмотрелся в поисках врага, но видит перед собой и дальше лишь гряду выгоревших или разрушенных построек, а отовсюду доносятся интенсивные звуки сражения, заглушающие любое тихое передвижение. Пейзаж колит сердце священнику, ибо за часы сражения вся красота и совершенство выгорели в страшном пламени огне, но старая истина, что «Сгорит всё, что заработано грехом», не дают сильно расчувствоваться Антинори, который знает, что это должно было когда-то случиться, и к этому следует относиться намного легче.