– Нам конец, – простонал пират по имени Эзекиль.
– Ничего подобного, – возразил ему другой, по имени Деррик. – Сегодня, когда подняли паруса, я пролил на палубу стакан вина, а это хорошая примета. – Он надеялся, что это окажется правдой.
Скрам стал спорить:
– Когда одежду погибшего моряка надевает кто-то другой в том же плавании, беда настигнет всю команду!
Остальные посмотрели на него с ужасом и недоверием.
– Да я просто так сказал, – стал оправдываться юноша.
Тут из маяка ударил луч света. Он пробежался по воде, отыскал шлюпку и остановился на ней.
– Их привлекает искусственный свет, – предположил Деррик.
– Акул? – спросил юнга.
– Хуже, – ответил Эзекиль. – Не пройдет и часа, как на нас набросятся русалки. Помяните мои слова, акулы и близко подойти не осмелятся.
Деррик улыбнулся, обнажив в свете луча кривые желтые зубы.
– Я слыхал, тот, кого поцеловала русалка, никогда не утонет. А иногда песни русалок уводят корабли прочь от мелей.
– Не говори глупостей, – оборвал его Эзекиль. – Русалки – это женщины, красивые, как небесная мечта. Но они выхватывают матросов из шлюпок или прямо с палубы, утаскивают на дно и там съедают. Или топят.
Настроение в шлюпке сразу снизилось. Пираты стали лихорадочно соображать, как бы выпутаться из этой переделки живыми. Тут Таннер нацелил пистолет на Скрама.
– Пой.
– Чего? – не понял Скрам.
– Они любят слушать пение, – пояснил Таннер.
Скрам хорошо играл на мандолине, но певцом был неважным. Мало того, единственная песня, какую он знал, пелась от лица девушки.
– Меня звать Мария, я честная дочь, – мямлил он безо всякой музыкальности.
– Громче! – потребовал Ганнер.
– Однажды ушла от родителей прочь.
Под звуки нескладной песни Скрама остальные шлюпки неслышно скользили по темной воде. В них стояли большие бочки, а команда хранила молчание.
Ганнер махнул пистолетом в сторону остальных пиратов, и те поняли, что им приказано подпевать.
– Сердце мое ты разбил когда-то, ну ничего, проживу я и так, – подтянули они. – Не нужно мне серебра и злата, нужен лишь ты, о мой храбрый моряк!
В эту минуту миссионер Филипп заметил на воде рябь. Все увидели, как у самого носа шлюпки из глубины поднялось улыбающееся лицо русалки, сияющее призрачным светом. Русалка была очаровательна, с золотистыми волосами и бледной колеей. Она поплыла вдоль шлюпки и вынырнула рядом со Скрамом. Пираты еще никогда не видали таких прелестных созданий.
– Ты умеешь говорить? – спросил зачарованный Скрам.
– Да, – засмеялась русалка. – Это ты пел?
– Я, – гордо улыбнулся Скрам.
Русалка одарила его лучезарной улыбкой.