Сестры покачали головами, я похолодела. Началось… Уже все знают?
— Вы что, не ходили на состязание? — изумилась гостья.
— У нас экзамен у Аодхэна, Ари. Ты же понимаешь. Какие тут развлечения? — кисло отозвалась Брин, и все понимающе вздохнули. Ну, кроме меня, конечно. Я пока не понимала ничего.
— Состязание! — выдохнула Ари. — Это было что-то невероятное! Просто уму непостижимо! Что он творил!
— Кто?
— Вандерфилд!
Я вздрогнула и подавилась чаем. Шелли от души хлопнула меня по спине, восторженная Ари даже внимания не обратила. Похоже, она вообще никого не видела, все еще созерцая в своей голове невиданное и неведомое мне состязание.
— Он невероятен! — простонала она. — Клянусь, он просто невероятен! Он идеален! Что он вчера вытворял, вы бы видели! Публика сошла с ума! И он победил! Вчистую! Всех обошел, да так, словно даже не напрягался! А ведь после того ужасного поражения говорили всякое… Но он победил! Как раньше! О-о-о, это было лучшее зрелище из всех, что я видела! Эш божественен, вы знаете? Просто божественен!
Не в силах усидеть на месте, Ари вскочила и понеслась за другой столик. Верно, там еще не знали о божественном Эше.
— Дура влюбленная, — процедила Брин.
— Что это за состязания? — встрепенулась я.
— Развлечение для богатых и знаменитых, — скривилась девушка. — К ним лучше не лезть, Тина. Если не хочешь стать, как эта Ари. Неприкосновенные не зря так названы. Держись от них подальше. Шелли, ты доела? Мы опаздываем!
Ее сестра покосилась недовольно, но покорно встала.
— Увидимся, — крикнула я вслед девушкам.
И снова посмотрела на порхающую от столика к столику Ари. Даже отсюда видно, как она светится. Брин права, девушка влюблена. Интересно, что будет, если она узнает, как я приложила предмет ее воздыханий утюгом?
Вздохнув, я отодвинула пустую тарелку. Значит, после нашей горячей во всех смыслах встречи Вандерфилд отправился на некое состязание, где победил. Означает ли это, что он будет в хорошем расположении духа и не заявит на меня?
Я снова вздохнула. Потому что понятия не имею, что это означает. Пока понятно лишь то, что я получила отсрочку в наказании. И вред, нанесенный мною неприкосновенному, не так велик, раз он смог победить. Что ж, есть повод порадоваться.
Правда, радоваться не получалось, скорее, наоборот.
На уроках я сидела как на иголках, плохо слушая учителей и с ужасом ожидания расплаты. Но ничего не происходило. Студенты — шепотом на занятиях и с криками восторга — в перерывах обсуждали вчерашнее состязание и блистательную победу Эша Вандерфилда. Всюду только и слышно было Вандерфилд то, Вандерфилд это, так что меня уже тошнило от этого имени.