* * *
В коридоре он столкнулся нос к носу с сестрой, которая, как и он, пробиралась на первый этаж. План Бэль, не менее замысловатый, заключался в том, чтобы выбраться в сад через подвальное окно котельной, вскарабкаться на кучу дров у смежной с соседом стены и попасть прямо к соседу, а потом выйти от него как ни в чем не бывало. Слишком взволнованная, она не заметила заговорщицкого вида брата, да и он не разгадал странной торжественности на лице сестры.
— Ты куда? — спросил он первым.
— Никуда, а ты?
Уоррен больше не увидит Бэль долгие годы. Однажды он приедет за ней, и поднесет ей на блюдечке Голливуд, и положит мир к ее ногам. Он сжал челюсти, борясь со слезами. Бэль обняла его, навсегда оставляя в его памяти образ любящей сестры. И он, с бьющимся сердцем, обнял ее с такой нежностью, какой еще никогда ни к кому не испытывал.
— Я правда люблю тебя, Бэль.
— Знай, я всегда буду гордиться тобой, и, где бы ты ни был, помни об этом.
И они снова обнялись.
На первом этаже, запертый на веранде, Фред был бесконечно далек от того, чтобы вообразить это извержение братских чувств. У него случился провал в памяти, и он завис в середине главы описания обрядов посвящения в добровольное общество — Onorevole societa. Прежде, чем стать бандитом, признанным и почитаемым собратьями, соискатель приглашался на церемонию, процедура которой ни на йоту не менялась за многие века. Ему кололи указательный палец иголкой, так, чтоб появилась капля крови, давали ему в руки изображение Пресвятой Девы, поджигали и просили его повторить по-итальянски: «Клянусь, что если я нарушу эту клятву, то пусть я сгорю, как этот образ, и…» Фред не помнил продолжения, а ведь сколько раз он слыхал эту клятву, с тех пор как сам дал ее тридцать лет назад? Как же там дальше? «Пусть я сгорю, как этот образ, и…» — что, черт побери? Что-то же там было дальше… Ничто не могло объяснить эту забывчивость, столь досадную, в самом разгаре литературного вдохновения. Ничто, кроме этой картины: он сам горит, как эта икона.
Он несколько раз проорал имя жены и принялся искать ее по всему дому. Не увидев Магги на диване, который она уже несколько дней не покидала, он ощутил какое-то странное предчувствие и обшарил все комнаты одну за другой, в том числе комнаты второго этажа, где он наткнулся на детей, даже не заметив, что они стоят, обнявшись, со слезами на глазах.
— Матери никто не видел?
Они покачали головами и увидели, как он спустился в котельную, обошел спящую собаку и снова поднялся в гостиную.
— МА-АГГИ-И-И!!!
Неужели она нарушила приказ Квинтильяни? Немыслимо. Она скорее умрет, чем навлечет новые наказания. Тогда что же?