– Это верно. Но все-таки все очень странно.
Экономка оглянулась и придвинулась поближе к собеседнице:
– Вообще-то я слышала, как камердинер лорда Уиллморта говорил мистеру Джойсу, что новая хозяйка из тех самых Артли…
– Не приведи Триединый! – ахнула миссис Хитчинс, рисуя в воздухе знак от сглаза. – Это ежели король узнает, хозяину не сносить головы!
– Милорд вчера ходил к королю…
– И что?
– А кто ж знает. Нам такие вещи не рассказывают.
– Это верно. А ежели король знает, а милорд жив и здоров, то, стало быть, и нам нечего бояться. Ну, только если вдруг миледи решит изменить порядки…
– Миледи сказала, что всем довольна и ничего менять не будет. Наверняка она хорошо понимает, что слишком юна и не имеет опыта управления таким домом, – подхватила экономка.
Если бы Элеонора услышала последние слова экономки, она бы непременно расхохоталась, но разговор велся на кухне за закрытыми дверями, и девушка о нем не узнала.
Она бесцельно бродила по дому, делая вид, что желает рассмотреть парадные комнаты. Огромный бальный зал, стены которого были затейливо украшены лепниной, столовая с дубовыми панелями, несколько небольших комнат – по всей видимости, для карточных игр и гостей, предпочитающих сплетни танцам, картинная галерея с портретами лордов и леди Уиллморт.
Внимание привлек портрет молодой женщины с темными волосами и яркими зелеными глазами. Надпись под портретом гласила «леди Альмерия Уиллморт». Имя показалось знакомым, но девушка так и не смогла вспомнить, где его слышала.
Она перешла к следующей картине и вздрогнула: с полотна на нее насмешливо смотрели знакомые зеленые глаза.
Лорд Карлайл Джон Уиллморт. Начальник Тайной канцелярии. Мужчина, ставший ее мужем. Девушка внимательно разглядывала портрет. Художнику удалось передать надменное выражение лица и сардоническую усмешку, с которой некромант смотрел на весь мир.
Веселые голоса горничных вывели Элеонору из задумчивости. Не желая ни с кем встречаться, она поспешно вышла в парк, располагавшийся за домом.
Дорожки были тщательно выметены, деревья – подстрижены, а на клумбах все еще цвели осенние искры – цветы, возвещавшие о скором приходе зимы.
Погода стояла достаточно теплая, и Элеонора не заметила, как дошла до конюшен, построенных в глубине парка так, чтобы запах навоза не достигал особняка.
Элеонора всегда любила лошадей, вдобавок она все-таки слегка замерзла и потому вошла внутрь. По щеке мазнула паутина. Воздух слегка сгустился, как всегда бывает, если заходишь в полумрак конюшни после яркого солнца.
Девушка неуверенно отмахнулась от паутинки, на пальце блеснул сапфир. Впрочем, это тоже было игрой солнечных лучей, проникавших сквозь узкие окна. Посмеявшись над своей подозрительностью, Элеонора направилась к лошадям.