– Этим людям, запертым в Блэкгейте на восемь лет, было отказано в условно-досрочном освобождении в соответствии с «Актом Дента», – прямо сказал он. – Подозреваемых задерживали на неопределенный срок без суда и следствия. На основании лжи.
– Лжи, которая позволила сохранить город, не дать ему сгореть дотла. – Гордон посмотрел на него. Он будто пытался убедить самого себя. – Готэму нужен герой, кто- то, в кого можно верить.
– Но не так, как прямо сейчас, – резко сказал Блэйк. – А вы предали все, что отстаивали.
Гордон печально посмотрел на молодого человека:
– Наступает момент, когда система подводит тебя. Когда законы больше не являются оружием, они – оковы, позволяющие преступникам уйти. – Его голос был одновременно грустным и усталым. – Может быть, однажды и у тебя будет такой момент кризиса. И в этот момент, я надеюсь, у тебя будет друг, какой был у меня. Который испачкает свои руки в грязи, чтобы твои остались чистыми.
Лишившийся иллюзий, Блэйк не собирался прощать Гордона:
– Для меня ваши руки выглядят очень грязными, комиссар.
Он вернулся к сборам.
В тюремном блоке воцарился шум. Нервничающие охранники с тревогой смотрели на них, сжимая оружие потными ладонями, пока сокамерники Селины громко реагировали на все возбуждение снаружи. Некоторые более трусливые надзиратели покинули свои посты, ускользая, пока еще была такая возможность. Она не могла их винить. Судя по дошедшим до нее слухам, Бэйн не испытывал особой любви к тюрьмам или их охранникам.
Стоя на вершине своего танка, Бэйн подал сигнал одной из бронемашин. Грозная орудийная башня повернулась к воротам тюрьмы. Селина видела, к чему все идет, но не знала, что и подумать.
Если Бэйн теперь управлял Готэмом, может, ей безопаснее было бы оставаться в своей камере.
– Мы заберем Готэм у коррупционеров, – Бэйн перекрикивал шум толпы. – Богатых. Поколений угнетателей, которые сдерживали вас мифом о возможностях. И мы отдадим город вам, жителям. Готэм ваш – никто этому не помешает.
– Делайте, что хотите!
Адский огонь вырвался из пушки, разорвав на куски тяжелые железные ворота. Скрученные металлические осколки упали на тротуар, оставив зияющую тлеющую полость в стенах тюрьмы.
– Но начните со штурма «Блэкгейта» и освобождения угнетенных, – продолжил Бэйн. – Сделайте шаг вперед, те, кто будет служить...
Люди Бэйна бросились в тюрьму, врываясь через горящие ворота. Толпа погналась за ними, нетерпеливо присоединяясь к восстанию. Стучащие ботинки топтали почерневшие остатки фотографии Харви Дента. Прозвучал сигнал тревоги, но немногочисленные охранники оказали слабое сопротивление.