— Ну, как все прошло? — светловолосая женщина, сидевшая за столом, на высоком стуле, больше походившем на трон, обратилась к своей собеседнице.
— Ну, знаешь, очень даже неплохо. Все прошло как по маслу, меня никто не заподозрил. Хотя, думаю, Симон и Елена все же некоторое время за мной следили, но я умудрилась ничем себя не выдать. Хотя я не нашла то, о чем ты меня просила.
— Отличные новости. — Кивнула та. — И не совсем. Что-нибудь еще?
— Да. Еще одна порция отличностей. Я видела кое-кого очень похожего на тебя. Подозреваю, что этим кем-то является твоя дочь. Сури, кажется? Так ее зовут? — Девушка сидевшая напротив дамы стянула со стола блюдо с курицей и принялась ее хомячить, запихивая куски прямо под закрывающий лицо балахон.
— Что ты имеешь в виду? У меня нет дочери. Ты отлично это знаешь. — Попытавшись придать лицу безразличный вид, промямлила женщина.
— Как всегда, врать ты совершенно не умеешь. У меня бы поучилась. Знаешь, за ней там ухлестывал какой-то хлыщ…
ДЗЫНЬ! — хрустальный бокал в руках хозяйки дома разлетелся вдребезги, окатив вином белую скатерть.
— Ну вот. Говорила же. Ладно, не бурчи, это еще совсем юнец как и она. Им в такое время уже положено. Что забыла, когда сама в первый раз втрескалась?
— Любишь же ты выворачивать меня наизнанку. И как я тебя до сих пор не прибила? — вздохнула светловолосая.
— Лишь потому, что я тебе нужна. Да и не получится у тебя. Я же бессмертна, забыла? Именно поэтому ты стареешь, а я — нет.
— Ладно, ближе к делу. Так что там с моей дочерью? Хотя, признаюсь, называться ее матерью у меня больше права нет. Я ведь бросила ее совсем малышкой, оставив на попечении у отца, который даже не подозревает о том, что растит родную дочь, а его обманщица жена, спланировавшая собственную смерть и разбившая ему сердце, преспокойно восседает за пиршественным столом, в компании ненавистных ей лизоблюдов.
— Ну-ну, не нужно себя корить. У тебя попросту не было выбора. Втяни ты их во все наши дрязги, и вполне возможно, что никому из них было бы не выбраться оттуда живьем. Даже мне туго пришлось.
— Слабоватое утешение, буркнула в ответ женщина, знаком велев слуге вытереть со стола и пересела поближе к закутанной в плащ фигуре. — Но уж по крайней мере ты не язвишь, как обычно.